Если ты святой

«Жуткая боль внизу живота. Такой ещё не было. Вот оно, начало процесса, ведущего к смерти. Почему‑то создаётся ощущение, что этот процесс не обратим. Интересно, это каждый из нас начинает подмечать?! Хотя да, конечно, каждый рано или поздно, в том или ином виде. Ну, может быть тут, как и везде, есть свои исключения, вроде законченных наркоманов и алкоголиков, этим всё равно, для них боль и отчуждение – повседневная среда. Да уж, вот она ценность жизни, точнее сказать, её индивидуальные ощущения. Ты можешь быть одним из самых влиятельных и богатых людей на свете, а у тебя находят жопный рак, да тот еще, который не исследован и вылечить его шансов нет совсем. А в это же время, на другой части света, тот же жопный рак находят у простого рабочего угольной шахты. И у кого из них будет больше раздуваться внутри ощущение несправедливости, переходящее в неприятие, которое перерастет в ненависть ко всему. Точно можно сказать одно, они оба начнут подводить итоги своего бытия. Избавит ли одного от всех этих мучений то, чем он может гордиться: деньгами, властью, да и в целом, роскошной жизнью, наполненной эпичными воспоминаниями. А может, другой осознает свою никчемность в еще более ярких и объемных цветах. И кто же из них в итоге победитель в этой жизни. Тут победитель – это тот самый жопный рак, малюсенькие клеточки размером с крошку. И вот так, неожиданно для них, жопный рак на финишной прямой забирает золото в этом соревновании, стирая все заслуги на пройденной ими трассе. Чувствуете унижение, когда вы проиграли всё, что у вас было, жопному раку», – в подобных размышлениях молодой человек проводил большую часть своего рабочего времени. Он называл это «мысленный остров», куда он мог отправиться в любой момент, при этом оставаясь на виду у сотни прохожих.

Солнце беспощадно обжаривало привокзальную площадь так, что от асфальта поднимались испарения, создавая вид знойных пустынных песков. Молодой человек, мучаясь от жары в своей палатке, остановил взгляд на женщине, которая шла медленно, а её образ был размыт испарениями, поднимающимися от асфальта, лежащего на привокзальной площади. Женщина приближалась, и образ её становился всё отчетливей. Молодой человек смог разглядеть женщину. Женщина была средних лет, хотя ее вид добавлял ей возраста: тощего телосложения, старая серая юбка, на ногах заношенные сандалии, а на её лице не было ни капли косметики, и поседевшие волосы она уложила в самый простой пробор на левый бок. Она прошла еще несколько метров, и молодой человек понял, что она идёт к нему. Он для себя разработал некую методику, которая позволяла ему определить из толпы людей человека, который направлялся к его палатке. Их всех объединяло, что за два шага, все, без исключения, смотрели на свою обувь. Так было и с этой женщиной, походя, она поправила сумку, а потом посмотрела на свои заношенные сандалии.

– Здравствуйте молодой человек, – сказала уверенно женщина.

– И вам доброго дня, – ответил молодой человек, развалившись на стуле и куря сигарету. – Чем могу быть вам полезен? – сказал он, выпуская дым вверх к потолку палатки. Женщина подняла глаза и посмотрела на дым, который завис над молодым человеком.

– Хм… – усмехнулась женщина. – Сомневаюсь, что вы мне можете чем‑то помочь, – сказала женщина, посмотрев на молодого человека холодным взглядом.

– Возможно, я не в силах решить все ваши проблемы. Но я, как минимум, могу помочь вам подобрать музыкальный диск. А так, кто знает. Говорят, что музыка может влиять на судьбу человека кардинальным образом.

– Может. Только не в вашем и уж точно не в моём случае, – сказала женщина. Молодой человек выпустил дым от очередной затяжки, но теперь в стену палатки. Глаза женщины вновь проследовали за дымом. Молодой человек не мог не обратить своё внимание на эту странность.

– Если вам не нужны диски с музыкой. Тогда этот разговор становится куда более интересным. И так, чем могу быть вам полезен? – сказал молодой человек и выпустил дым вверх. Женщина снова стала смотреть на клубы дыма

– С чего вы взяли, что мне от вас что‑то нужно? Разве я похожа на человека, кому что‑то вообще нужно?

– Если честно, то я не готов давать оценки людям и уж тем более выявлять их потребности. Ну, если речь, конечно, не идёт о выборе музыкальных дисков.

– Вы наивно полагаете, что на земле живут люди, про которых можно сказать то, что они знают, чего хотят на самом деле. Я вас уверяю, что таких людей попросту нет. И быть не может.

– Ну почему же. Вот, к примеру, я… – начал говорить молодой человек и поймал себя на мысли, что, если проникнуть в самую глубину, то там будет пусто и стройной концепции желания у него не сформировано, так, только хаотичные обрывки. – Ну хорошо. Предположим, что я, может, и не знаю, что мне нужно. Но было бы абсурдно предполагать, что нет таких людей, которые знают.

– Это исключено, – сказала женщина. – Вопросов много, а ответов нет. И вот скажите мне, любезный, как в такой неразберихе может родиться что‑то полноценное. Что‑то поистине фундаментальное, что могло бы образовать вечный храм, – сказала женщина, а молодой человек, хоть и пытался внимательно слушать, его увело в сторону выражения вечный храм. «Вечный храм. Если храм вечный, то что находиться в нём, тоже стало быть вечное».

– Возможно вы и правы. Но задача приручить стихию вокруг нас остается первоочередной. И мы в этом, хоть как то, но всё же продвигаемся. Это как разделение труда, только труд этот делят поколения, представленные цивилизацией. Целые поколения собирают одну деталь какой‑то будущей модели, которую они не увидят. Тут всё логично. Потому что так уж сложился временной цикл, – сказал молодой человек.

– Вот видите, какие вы правильные выводы сделали, что путь наш не верен. А все мы продолжаем по нему следовать, наивно полагая, что в конце этого пути мы обретем суть истины. Это агония, мы просто сгораем в ней и всё. Просто без причины, без смысла. Адский котел, где варятся сотни миллиардов судеб, – говорила женщина, в некоторых местах своей речи приходя в эмоциональные состояния. Молодой человек ощутил странное чувство, что слова женщины имеют некий вес, который придавливает его мысли.

– Предположим, что вы правы. Но это не имеет смысла в условиях, когда люди проживают жизни и не знают, что они на самом деле горят в адском пламени. Если мы все, по вашим словам, находимся в этом самом котле и при этом прибываем плюс‑минус в среде, комфортной для себя, то какая разница, котёл это или райский сад?

– Хм… Разница, молодой человек, огромная. Вы, разумеется, видели, как что‑то горит. Ну вот, предположим, взять хотя бы вашу сигарету, когда она сгорает, от неё остаётся только пепел и разная гарь на стенках, ваших ещё пока молодых, лёгких. Огонь оставляет за собой лишь разрушения. И чего тут хорошего? Нам всё это уже досталось в огне, как и тем, кто нам всё предал в таком виде, и мы поступим так же. Разве это хорошо? – говорила проникновенно женщина. – И что самое главное, винить то некого… Каждый день мы убиваем бога. Каждый день мы терзаем его. Он хоть и всемогущ, но убить его окончательно в наших силах.

– Так, а делать тогда, что нужно? – сказал молодой человек.

– А ничего.

– Как ничего? – сказал молодой человек.

– А вот так, ничего. Этот процесс не обратим.

– Тогда, что нам остаётся?

– Только верить, что Бог что‑то ещё сможет исправить. Хотя сил у него становиться меньше с каждым днём.

– А помочь мы ему можем?

– А вот этого я не знаю. И знать не могу, – сказала женщина и полезла в сумку. Немного покопавшись, она достала три диска. – Вот, – протянула она диски молодому человеку.

– Что это? – сказал он, взяв их в руки.