Красавчик Роб. Семейно-романтическая драма

– Признаться, мой друг, я приятно поражена… сама я не обладаю абсолютно никакими талантами.

В свою очередь наш герой чрезвычайно обрадовался, что эта умная шикарная женщина всерьёз заинтересовалась его творением, на создание которого у него ушёл ровно год. Кроме Лизы, да ещё матери, его детище никто не читал, а родным он очень понравился, мама, та ещё прослезилась на последних страницах.

Он сказал Ирине, что роман называется «Разбитое зеркало». О чём он? О человеке, который в погоне за успехом приспосабливался ко всем, кто его так или иначе окружал, в результате он потерял самого себя, а ничего так и не добился.

– М… да, – задумчиво произнесла она, – безусловно, тема эта актуальна, более того, это уже притча во языцех. И ты молодец, что поднял её, я непременно прочитаю твой роман, как только его напечатают.

При этих словах он, как ужаленный, подскочил с места.

– Напечатают? Как бы не так! В издательствах на меня смотрят как на сумасшедшего.

– А я говорю, что в ближайшее время ваш роман непременно напечатают, – уверенно произнесла она, подойдя к нему и взяв его за руку.

 

Глава тринадцатая

 

Надо сказать, что, заявляя об этом, Ирина Константиновна ещё толком не знала, с какой стороны к данному вопросу подступить. Дело в том, что область книгоиздания для неё всё равно, что тёмный лес, где она, извиняюсь, ни бельмеса не смыслила. Литераторов в её окружении не было, сама она, кроме Анны Карениной, да и то в школе, ничего не прочла. То есть на этом поприще она чувствовала себя, прошу прощения, как корова на льду, но об этом, как говорится, держала язык за зубами, а посему выдавала себя за человека, явно знающего толк в литературе.

Сейчас – какая удача – ей подвернулся случай: доказать и Роберту, и самой себе, что невозможное становится вполне возможным, когда за него берётся такая сильная и энергичная женщина, как она.

Будучи в азартном состоянии Ирина Константиновна на следующий же день нанесла визит своему супругу – в это время он был на работе и распекал своих подчинённых. Заметив жену, Вадим тотчас подобрел, и его жирное, в широких складках лицо мгновенно расплылось в улыбке.

– Ты что‑то хотела, дорогая? – робко спросил он, пытаясь её обнять, благо в кабинете уже никого не было.

Преодолевая отвращение, Ирина нехотя подставила ему щеку для поцелуя, как бы невзначай похвалила его, что сегодня он прекрасно выглядит, и сразу же, как говорится, стала брать быка за рога.

– Вадимчик, надо срочно помочь одному очень хорошему человеку, – защебетала она, присаживаясь в кресло. – Да ты его прекрасно знаешь – я говорю о нашем Роберте. Представляешь, как ему, бедняжке, не везёт. Сочинил прекрасный роман, я его прочитала, но везде его отвергают, не читая. Ужас какой! Вот скажи мне: разве мы не должны помогать одарённым людям?

Ошалевший от напора супруги Аблов в знак согласия мотнул лысой, блестевшей от испарины головой.

– Ты немедленно должен всё разузнать, – уже в приказном тоне бросила она и, величественно держа голову, выплыла из кабинета.

Буквально дня через три выяснилось, что в деле продвижения романа никаких копьев, слава Богу, ломать не пришлось. Всё решилось довольно банально, то есть господину Аблову, чтобы угодить супруге, достаточно было хорошенько потрясти кошельком перед издателями.

Итак, Ирина могла теперь спокойно подвести итоги. Два пункта из её плана можно уже не считать. Судите сами: престижная работа для Роберта, когда он сам был бы начальником и чувствовал себя независимо, считай, была уже в кармане. Супруг с пафосом заверил её, что по этой части всё будет в порядке. Вот и с романом новоявленного писателя, как выяснилось, нет уже препятствий. Остался самый приятный и волнующий пунктик: путешествие по странам, правда, она с ним на эту тему ещё не толковала. Ну да разве мало‑мальски уважающий себя человек откажется от столь заманчивого предложения! В предвкушении этого события, когда, как она полагала, они ещё больше сблизятся и чувства романтические, вполне возможно, перейдут на более высшую стадию, у Ирины раздувались ноздри, как меха в горнах.

Все расчёты этой мудрой женщины оказались верными. Она лишь заикнулась насчёт путешествия, как Роберт, у которого не угас ещё любовный пыл к ней, с восторгом подхватил эту идею. И, надо сказать, его уже совсем не смущал тот факт, что сам он ровным счётом ничего не будет оплачивать – это было уже само собой разумеющееся.

О предстоящей поездке родным Роберта ничего не было известно: ему, честно говоря, было как‑то неудобно разглашать о своей личной жизни; единственным человеком, которому он решил всё рассказать, как вы, наверное, догадываетесь, была Диана Агаева. Встретились наши любовники всё в том же «райском уголке». За неделю, пока они не виделись, у его подруги по части пристрастий были кое – какие изменения. Например, она уже несколько отмежевалась от своих любимых партий, которые она фактически спонсировала. Теперь всю свою неисчерпаемую энергию Диана направляла в помощь обездоленным людям, у которых в силу разных обстоятельств не было, как говорится, ни кола, ни двора, и они фактически оказались на обочине жизни.

– Ты знаешь, дорогой, – мило тараторила она, разливая чай по крошечным с затейливой каёмочкой кружечкам, – я совершенно не знала, что у нас так много людей, нуждающихся в срочной помощи. Конечно, у меня самой больших средств нет, но зато есть немало обеспеченных людей, которые так или иначе откликнулись на моё предложение. Кое‑что у меня набралось, теперь я могу помочь тем, которые особенно остро нуждаются в деньгах.

Всё это она выпалила залпом, а затем, весело напевая что‑то себе под нос, выключила свет и стала шуршать нижним бельём, и вот уже её миниатюрная фигурка, похожая на скульптуру, вылепленную талантливым мастером, нырнула в постель, и она, свернувшись, клубочком, по привычке припала к его плечу.

Откровенно говоря, Роберт слушал излияния Дианы с каким‑то скептицизмом, Он поражался её наивности и доверчивости, у него создалось такое впечатление, что она будто девочка, совершенно не знающая жизни. Эта её неопределённость и непоследовательность вызывали по меньшей мере досаду и недоумение. Во‑первых, она, не закончив одного дела, бралась за другое, разочаровавшись во втором – принималась за третье. А, во‑вторых, сколько раз она сама ему признавалась, что никому в итоге её помощь не пошла на пользу. Многие её просто‑напросто обманывали и полученные средства использовали совсем не по назначению. И потом, зачем она при передаче денег привлекает незнакомых посредников, кои её бессовестным образом надувают, ибо купюры присваивают себе. Однако ей всё нет урока.

Сегодняшняя ночь была последней, так как через три дня они с Ириной уже будут в пути. Зная, что Диана сильно расстроится по этому поводу, он всё равно ничего не стал от неё скрывать, добавив, разводя руками, что и рад бы отказаться от путешествия, да ведь от этого зависит его карьера.

– Грустно осознавать, что тебя, как овечку, так быстро связали по рукам и ногам, – с горечью промолвила Диана и всплакнула из‑за предстоящей разлуки.

– Ну вот опять двадцать пять! – рассерженно сказал Роберт, потянувшись за сигаретой. – А я ведь мог ничего тебе не говорить и потом, не ты ли сама мне вдувала в уши, что Ирина поможет мне продвинуться как –то по части карьеры. В свою очередь, и я должен что‑то для неё делать. Думаешь, мне так уж охота куда‑то волочиться, но раз ей приспичило, разве мог я отказаться! Между прочим, она обещала помочь выпустить мой роман, помнишь, я тебе говорил о нём.

Понимая, что она сама заварила эту кашу, Диана вытерла слёзы, обняла его и примиряюще сказала: