Красавчик Роб. Семейно-романтическая драма

– Конечно, я помню, ты классно написал этот роман и, кстати, главный герой немножко напоминает тебя.

– Досадно, что это так, – со вздохом произнёс Роберт, – я как будто предчувствовал, что и со мной может произойти такая же история.

Когда они уже прощались, Диана повисла на его шее, как почки виснут на ветках, и никак не могла отлепиться, пока он сам не развёл её руки в разные стороны. Он ушёл от неё в потёмках, дабы хорошенько отоспаться перед завтрашней ответственной миссией. Остаётся добавить, что, когда за ним закрылась дверь, у Дианы больно сжалось сердце от какого‑то нехорошего предчувствия. Что‑то ей подсказывало, что она безвозвратно теряет любимого человека.

«Но ведь я сама толкала его на эти дурацкие авантюры, – упрекала она себя, – а так, голубушка, не бывает, что и волки были бы сыты, и овцы целы».

…Два месяца путешествовали Самолётова и Роберт: они побывали в Греции и в Турции, хотели ещё кое‑куда завернуть, но в последний момент вдруг раздумали: откровенно говоря, Ирине уже не терпелось ознакомиться с результатами задуманного плана, тем более её покорный служака муж довольным голосом проинформировал по телефону, что всё сделано так, как она велела.

Между тем с Робертом произошло то, что в сущности и должно было произойти. Он возвращался в какой‑то степени другим человеком. После близости с любимой женщиной (она, кстати, произошла в первые дни отдыха) взор у него стал твёрже и увереннее, как у человека, долго плутавшего по канавам и вдруг вышедшего на ровную местность. Робость и неуверенность, с коими он ранее посматривал на Ирину, теперь будто испарились, наоборот он смотрел на неё теперь победно, и то и дело смело брал за руку и даже целовал прилюдно.

Ирина тоже почувствовала разницу в их отношениях и главным образом с его стороны, но странное дело, ей это весьма понравилось. Она давно мечтала хоть изредка чувствовать себя слабой женщиной возле брутального молодого человека.

 

Глава четырнадцатая

 

К приезду нашего героя, к приятному изумлению оного, уже были выпущены первые экземпляры его книги. Он даже не верил собственным глазам, когда лихорадочно, точно во сне перелистывал хрупкие страницы. А когда его покровительница с некоторой долей кокетства в голосе сообщила ему, что пост главного редактора одной из весомой в городе газеты для него уже приготовлен и что он может хоть завтра приступать к работе, его, по правде говоря, бросило в жар. « Значит, – думал он, – верно про неё говорят, что она может всё».

Разумеется, Роберт как далеко не глупый человек понимал, что во всём этом, конечно же, замешаны деньги и немалые, и что по мановению волшебной палочки ничего на свете не делается. Тем не менее после всех благ он почувствовал к Ирине Константиновне ещё большее благоговение, чем раньше. А что ещё? Ещё зависть. У него даже ком к горлу подкатился при мысли: почему так скверно устроена жизнь, одним чуть ли не с пелёнок преподносят всё на блюдечке, а другие, как его мама, например, всю жизнь вкалывают, а удача от них, увы, отворачивается.

При мысли о матери Роберт почувствовал себя весьма нехорошо, он ругал себя самыми последними словами. Боже мой, какой же он подонок! Всё это время, когда он с довольной физиономией раскатывал по свету и предавался плотским утехам, он ни разу ей не позвонил. А вдруг она, не дай Бог, заболела?

Он тотчас же кинулся к телефону, набрал знакомый номер и, весь трясясь, как от озноба, ожидал ответа. Было раннее утро, но он знал, что мать в это время, наверное, как всегда, уже на ногах и вся в хлопотах.

 

 

Конец ознакомительного фрагмента