Красный дворец

Но вместо этого мой взгляд заскользил по соломенным ботинкам, затем по пыльным белым штанам и наконец по залатанной куртке какого‑то незнакомца. Сердце забилось как безумное, и я стояла и смотрела на спокойное лицо, покрытое пятнами грязи. Косые брови четко выделялись на фоне загорелой кожи, черные волосы были стянуты в пучок. Молодой мужчина был высоким, худым и, судя по впалым щекам, давно не ел. Наверное, это пришедший в Хёминсо за медицинской помощью крестьянин.

– Что тебе нужно? – шепотом спросила я.

Его взгляд, твердый, как и его голос, остановился на мне.

– Это место преступления.

Он наверняка работает в отделении полиции, подумала я. Возможно, слугой. Того и гляди крикнет, что на задний двор проникла подозрительная особа.

– Я медсестра, и меня пустил сюда полицейский, – сказала я, глядя ему в глаза. – Если хочешь, можешь спросить у него.

– Ты медсестра из Хёминсо?

– Из королевского дворца, – прояснила я. – Но я когда‑то училась здесь.

У него между бровями залегла неглубокая морщинка.

– Ты знаешь подозреваемую?

Я моргнула при слове «подозреваемая».

– Она моя наставница.

– Твоя наставница… – Его взгляд скользнул поверх меня к экрану, который отделял меня от командира Сона. – Командиру вряд ли понравится, что ученица главной подозреваемой подслушивает.

– Я не подслушивала, – выпалила я. – Я хотела уйти. Но тут услышала голоса, и мне стало интересно, чьи они и откуда доносятся. Кроме того, меня пустил сюда полицейский. Ты сам можешь его спросить…

– Свяжите ее. – Раздавшийся голос командира Сона заставил меня вздрогнуть. – И отведите в тюремный участок. Ее расспросят позже. – Затем его тень обратилась к тени медсестры Чонсу: – Если будешь сотрудничать с нами, допрос окажется недолгим и через несколько дней ты вернешься в Хёминсо. Как я уже сказал, все зависит от твоей готовности помогать нам.

Послышался шелест ткани, ни один звук не говорил о сопротивлении, медсестра Чонсу позволила взять себя под стражу. Пол под ногами командира заскрипел – он ушел. А потом его громоподобный рык послышался откуда‑то из другой части Хёминсо:

– Стражник Квон, продолжай допрашивать свидетельниц. А остальные пусть ищут орудие убийств.

Я посмотрела на полицейского‑слугу.

– Думаю, мне следует уйти.

– А я думаю, тебе следует пройти со мной на главный двор.

– Думаю, этого мне делать не следует. – Я попыталась уйти, но он столь внезапно преградил мне путь, что мой взгляд вдруг уперся ему в грудь, а мой нос чуть не уткнулся в его грязную одежду. – Дай мне пройти. Я дворцовая медсестра.

– Нам необходимо допросить всех, кто оказался рядом с местом преступления и имеет к нему то или иное отношение.

– Я не имею к нему никакого отношения, – заверила его я. – Я только‑только пришла сюда.

– Ну, можешь объяснить это командиру…

– Подожди, – сказала я, лихорадочно размышляя. Я залезла в карман фартука, достала монету и протянула ему. – Вот, возьми.

Он, опустив ресницы, смотрел на блестящую денежку.

– За взятку можно угодить на виселицу.

Я медленно выдохнула.

– И что тогда тебе нужно? Ведь ты, конечно же, чего‑то от меня хочешь.

– Свидетельских показаний, – просто ответил он. – Вот и все.

Он был честным служакой, по всей вероятности, преданным командиру.

– Ты дашь мне уйти, если я расскажу тебе что‑нибудь важное об этом деле? Сможешь похвастаться перед командиром, скажешь, что сам до этого додумался.

– Вряд ли ты можешь сообщить мне что‑то важное… – Моя карима всколыхнулась, и он перевел взгляд на черный шелк, танцующий над моей макушкой. Потом сложил руки за спиной, по всей видимости передумав. – Ладно. Расскажи мне, что знаешь.

Я засунула монету обратно в карман и, собираясь с мыслями, перелистала в уме все медицинские судебные отчеты, которые читала и запомнила. При этом я старалась не выпускать из поля зрения командира и других полицейских.

– Колотые раны всегда выглядят неаккуратными, вокруг них обычно имеются порезы. Но, увидев четвертую жертву, одетую в синюю форму, я сразу же заметила, что следы сопротивления у нее отсутствуют. Был нанесен всего один – очень точный – удар в горло. Убийца четко знал, куда ударить, чтобы убить наверняка. И мне кажется, это о многом говорит. Кроме того, рана была нанесена оружием меньшего размера, чем то, которым были убиты остальные жертвы.

Я замолкла, осознав, что полицейский‑слуга не произнес ни слова и даже не моргнул, напряженно взирая на меня темными глазами. Я постаралась не отводить взгляда.

– Откуда тебе все это известно? – тихо спросил он.

– Я медсестра, – напомнила ему я.

– Ты медсестра, – повторил он за мной, – а не следователь.

– Ыйнё вполне себе следователи, когда речь идет о человеческих телах…

Поблизости захрустели по снегу чьи‑то шаги.

– Что? – эхом отозвался в холодном рассветном воздухе голос командира Сона. – Вы пустили на место преступления женщину? И где она сейчас?

Я посмотрела на полицейского‑слугу, и мое сердце заколотилось как сумасшедшее. Он мог выдать меня командиру, достаточно одного его слова…

Но вместо этого он прошептал:

– Тебе нужно идти.

Я моментально рванула к окружавшей Хёминсо каменной стене, но она была слишком высокой, чтобы я могла перелезть через нее. Я обернулась и робко посмотрела на слугу.

– Пожалуйста, помоги мне взобраться на стену.

Он не понял:

– Как?

– Подставь спину.

– Спину… чтобы ты залезла на нее?

– Быстрее… – прошептала я. – Он идет сюда!

Слуга стоял неподвижно.