Кружево Парижа
– Это принцесса Элизабет.
Ингрид Штимфль – милая девочка, но соображает туго.
– Принцесса Элизабет.
Он протянул руку к кукле, но я крепко прижала ее к груди.
– Дай‑ка взглянуть, – тихо проворчал он, отцепляя мои пальцы от куклы один за другим и сдавливая их в руке.
Он вырвал у меня из рук куклу и ушел.
– Завтра скажу, какой выкуп хочу за куклу.
Ингрид расхныкалась. Руди с такой силой сжимал мои руки, что они побелели и местами покраснели. Я прикусила губу. Плакать нельзя. Не дождется.
Родители не уделяли нам много времени. Мама содержала Gasthaus Falsspitze[1], единственный бар и ресторан в Оберфальце. Она работала с утра до ночи не покладая рук. Кстати, это замечательное качество передалось и мне. Насколько отец был беспутным, настолько она терпеливой. Когда бар открывался, она ни минуты не сидела без дела, но обратиться было можно, а вот когда готовила, прерывать строго‑настрого запрещалось.
Она полностью отдавалась магическому ритуалу и заведенному порядку: резала, терла на терке и помешивала, двигаясь в задумчивом ритме. Наблюдать за ней было одно удовольствие.
Когда я, запыхавшаяся и растерянная, вбежала в кухню, она готовила кнедлики. Перед ней на столе лежала гора черствого хлеба, и огромный нож так и мелькал в руках, пока она кромсала булки на мелкие кусочки. По стадии приготовления можно было сверять время. Сейчас, наверное, было немногим позже трех.
– Мама, – не слишком решительно попыталась достучаться до нее я.
Помню, как металась между мучительным страхом потерять куклу и опасением помешать.
Лезвие ножа взлетело и опустилось – тук.
– Мама! – громче позвала я.
Она подняла глаза. Нож впился в подсохший хлеб.
– Мне некогда.
Из глаз у меня брызнули слезы.
– Руди Рамозер украл принцессу Элизабет.
– Кого? – после долгой паузы рассеянно спросила она.
– Мою куклу. Ту, что ты подарила на Рождество.
Она отложила нож и уставилась на меня.
– Так отбери.
– Но, мама, ему тринадцать. Он сильнее меня.
– Роза, это просто кукла. Мне некогда этим заниматься.
И снова взяла в руки нож.
На следующий день Руди Рамозер поджидал меня у выхода из школы. Он привалился к стене и болтал с какими‑то мальчишками, но, увидев меня, отошел от них.
– Gitsch, хочешь вернуть куклу?
Он смотрел на меня невинными голубыми глазами, но говорил с издевкой.
– Хочу, – ответила я, не показывая страха.
– Тогда приходи к мосту. В три часа.
Ресторан располагался в самом центре, и дорога на Унтерфальц и Санкт‑Мартин шла от площади, пересекала реку Фальц на выходе из городка.
После занятий в школе улицы городка пустели. Дети выполняли разные поручения и помогали по хозяйству, матери готовили ужин, а мужчины еще работали. Я была знакома с жильцами каждого дома, мимо которых проходила. Взглянула на фреску, изображавшую святого Георгия на доме Кофлеров, которой они очень гордились.
Как же я не догадалась взять с собой Кристль, сестру, или Ингрид. Хотя я была тепло одета – в шапку, шарф, перчатки и плотный вязаный жакет, – меня знобило.
Еще не дойдя до моста, я услышала мальчишечьи голоса. Руди с друзьями стояли внизу, на берегу реки, полной талой весенней воды и бросали через поток камни. Я остановилась у начала грязной тропинки, ведущей вниз, и огляделась. Элизабет нигде не было видно: ни на земле, ни у него в руках.
– Где моя кукла? – в отчаянии закричала я.
– Да вот она.
Он поднял руку. Принцесса Элизабет болталась на ветке нависшего над стремниной дерева.
– Я так высоко не достану! – сдерживая слезы, закричала я.
– Я сниму, – пообещал он.
Я молча ждала, но он не пошевелился. Вода, несущаяся по камням, брызгалась фонтанчиками, искрящимися под неяркими весенними лучами. Я прикусила губу – хулиганы не жалуют слабаков. Уступать я не собиралась.
– Сначала тебе придется кое‑что для меня сделать.
Мальчишки перестали швырять камни и сгрудились вокруг него, будто овцы.
Я медленно спустилась по скользкой тропинке.
Руди на голову возвышался над друзьями, а я была меньше их всех.
– Верни куклу, – потребовала я.
– Придется заработать, – хитро улыбаясь, ответил он.
На лугах выше лесополосы еще лежал снег. Мы были одни, и нас никто не видел.
Я уставилась на него, совершенно не представляя, что ему нужно. У меня почти ничего не было, а уж того, что понравится мальчишке, и подавно. Мои книги? Вряд ли он вообще читает.
– Как? – немного погодя спросила я.
– Ну… – усмехнулся он, оглядываясь на друзей, – задери юбку.
Мальчишки загоготали.
– Что?
– Задери, – повторил Руди. – Мы хотим посмотреть, Gitschele[2].
Он пристально глядел на меня, другие мальчишки улыбались, только Михаэль Штимфль, кузен Ингрид, потупил голову.
[1] Бар «Фальцшпице» (по названию горной вершины в Доломитовых Альпах).
[2] Девчонка (нем.).
