Крылатые

– Ясно… Документы при нём были? Телефон?

– Документов нет, но телефон был в кармане. Я отдал его медсёстрам в регистратуру, они связались с его женой, она уже летит.

– Он ведь был без сознания, когда поступил, – вспомнил доктор, – Кто его принёс?

– Девушка, – парень кивнул головой в сторону коридора, – Притащила на себе.

Увидев в глазах доктора вопрос, санитар поспешил ответить:

– Она и сейчас в холле. Видимо медсестра попросила её задержаться.

– Это хорошо.

Доктор встал с кресла, прогулочным шагом подошёл к дверному проёму и из‑за плеча санитара ненавязчиво выглянул в коридор. Там сидела молодая девушка с белыми крыльями. Правое было забинтовано вместе с плечом, и край бинта выбивался из‑под футболки. Должно быть растянула себе мышцу, когда несла мужчину.

– Слушай, только тихо, – холодным полушепотом сказал доктор, – Проводи девушку во второй стерильный бокс, а когда доведёшь, скажи, что мужчина был болен, и она могла от него заразиться. Только осторожно! Не спугни её. Если она уже больна, и убежит – то разнесёт заразу по всей округе. Не хватало нам ещё ловить её по уровню. Лучше скажи, что… К примеру, ведёшь её к тому мужчине, потому что он пришел в себя, и хочет сказать ей «спасибо». А как только зайдёт в бокс, закрой её там.

Парень посмотрел на доктора широко распахнутыми глазами. То ли от ужаса, то ли от удивления. Это жутко раздражало, и хотелось бросить: «Что, не каждый день тебе светила медицины предлагает незаконно удерживать людей?», но доктор Астар сдержался. Ему и самому всё это ужасно не нравилось… Но выбора просто не было. Если девчонка тоже больна, значит опасна и понесёт вирус дальше.

– Иди, – процедил он сквозь зубы, изобразив улыбку, потому что девушка посмотрела в их сторону.

Санитар ничего не сказал. Только медленно развернулся, так, что его крылья чуть не хлопнули врача по носу. Доктор уже готовился ловить девчонку, если та что‑то заподозрит и полетит, но… К вящему удивлению, санитар справился с задачей.

Он совершенно непринуждённо подошёл к девушке, улыбнулся ей, что‑то сказал, и та послушно убрала телефон в карман и последовала за ним. Да, примечательный парнишка…

 

***

 

Макс шел как по иголкам. С одной стороны, доктор Гести прав, и, если девчонка заражена, она может быть опасна для окружающих. Но… Если нет? Она и так уже порядком натерпелась за это утро. А Макс слышал её истошные взмахи крыльев у входа, и даже не соизволил открыть глаза.

Укол совести был больнее, чем хотелось.

И вот теперь лучший терапевт этой больницы предлагает ему, Максу, запереть эту маленькую героиню, или хотя бы просто добрую девушку, как чумную в отдельный бокс. Но… Опять это чёртово «но»! Но если она и впрямь заразна и сейчас уйдёт, будет только хуже.

Девушка с забинтованным до основания крыла плечом сидела на кушетке, и допечатывала сообщение. Макс увидел только его обрывок:

«…я тут, кажется, спасла человека. Но я ещё в больнице, прикроешь?».

– Привет, – подойдя, парень улыбнулся ей приветливо, хотя у самого подрагивало внутри.

– Здравствуй, – девушка быстро отослала сообщение, и, точным движением погасив экран, подняла лицо на Макса.

Видно было, что такое неформальное обращение несколько сбило её с толку, но вида она не подала.

– Что ж… – а вот Максу пришлось соображать на ходу, – Ты вообще‑то большая молодец, так храбро поступила. Наверное, было ужасно тяжело его нести? Вижу, даже мышцы потянула.

Она мельком обернулась на своё крыло и осторожно им подвигала.

– Ничего, это у меня быстро проходит.

– Собственно… – слова предательски закончились, и парень не придумал ничего лучше версии доктора, – Тот мужчина очнулся и хотел лично тебя поблагодарить. Я был у заведующего отделением, он разрешил. Так что пошли.

Она вряд ли ему поверила. Но Макс безапелляционно двинулся по коридору, и девушке ничего не оставалось, кроме как идти следом за ним. Она шла от него чуть сзади, и он чувствовал на своих перьях её испытующий взгляд.

– Красивые крылья, – наконец, сказала она, – С ними впору в летучих шоу выступать. Такие длинные и мощные.

Хорошо бы… Но вот зачем давить на больное?!

– Да‑а, – протянул Макс, оборачиваясь через плечо, – Как‑то не срослось. А у тебя тоже крылья красивые. Я никогда не видел таких белых.

– Я тоже, – и эта короткая фраза была преисполнена той весёлой гордости, которая сопровождает победителей.

Они шли всё дальше. Парень вёл её в другое крыло, в инфекционное отделение. И вынужден был мило улыбаться… Но внутри его разрывало в клочья. А если у неё сегодня важное событие? Может, ей срочно нужно в универ, на работу, или куда‑то ещё, и от этого зависит её жизнь?

Макс едва заметно поморщился. Если она больна, то всё это уже не имеет значения. Но всё равно он чувствовал себя волком, ведущим подальше в лес наивную овечку.

– А зовут тебя как? – чтобы хоть как‑то разрядить обстановку внутри себя, продолжил парень.

Девушка немного помедлила, недоверчиво косясь на него, но потом ответила:

– Лия.

– Очень приятно, – он снова обернулся через плечо, – А я Макс. Вообще‑то Максат, но терпеть не могу это имя. Так что – просто Макс. Извини, что сразу на «ты», просто ты не пациентка, а мне хотелось… Кгхм… Засвидетельствовать восхищение твоей самоотверженностью. Мало кто вот так способен полететь спасать незнакомого человека.

Она чуть застенчиво улыбнулась, и даже глаза опустила:

– Да, хотелось бы мне сказать, что так на моём месте поступил бы каждый, но… Я сегодня только убедилась в обратном.

Ещё один звучный удар совести пробил парню нутро.

– Но я не считаю, что сделала что‑то очень уж… восхищающее. В конце концов его поймала бы полиция на границе уровня, не шестого, так седьмого. Он не долетел бы до земли.

– Но к тому времени набрал бы уже такую скорость, что любое спасение могло стать для него смертельным, – буднично заметил Макс, – И тогда к нему пришлось бы цеплять спасательные парашюты. Они замедлили бы падение, но всё равно время было бы упущено. Он мог умереть ещё в полёте. А твой поступок дал ему шанс выжить.

Макс резко осёкся, чуть не проговорившись. Но девушка, кажется, этого не заметила:

– В тот момент я как‑то не думала об этом.

«Да, истинная героиня, – подумал Макс уже не без доли раздражения, – Застенчива, скромна и чиста помыслами». И позвучало это более едко, чем хотелось.