Крылатые

– Ну так оно и есть, – Вера даже смутилась, опустилась в кресло у стола, но потом с охотой рассказала, – Ты представляешь, она целыми днями занимается. Я уж говорю ей: «Ты бы на вечеринку сходила, с подружками, развлеклась», а она нет… Говорит: «Гулянки подождут, а я, мама, хочу людей лечить».

Она немного помедлила. Так медлят обычно перед тем, как сказать что‑то очень важное:

– Хочет средство найти от болезни, что отца её сгубила.

И только выпалив это, она тут же опомнилась. Словно сболтнула какой‑то важный секрет, и ей стало ужасно неловко, но в то же время к ней пришло… Некоторое облегчение. Макс понимал её и не осуждал. Да и вряд ли он может быть «не тем человеком». Обычно на него можно положиться.

– Поздравляю, – улыбнулся он как можно мягче, и тактичнее, давая понять, что не равнодушен к её рассказу.

На самом же деле ничего, кроме лёгкого укола зависти он ему не принёс. Да, кто‑то уже настолько хорош в учебе, что его с пятого уровня отправили практиковаться на третий, а он… Даже поступить не смог.

– А, да, спасибо, – улыбнулась Вера сконфуженно, и как‑то засуетившись, ляпнула невпопад, – У каждого свои проблемы, да?

– Да…

Только кто‑то сокрушается, что дочь не ходит на вечеринки, а кто‑то, что сын работает по блату санитаром в больнице.

– На самом деле, ты хорошо поступаешь, если пытаешься оттащить её от учебников. Жить нужно здесь и сейчас, – он заложил руку за голову, потрепав волосы на затылке, – Мои вот совершенно другого мнения.

Но по всему было видно, что Вера не хотела продолжать разговор. Она суетилась, перебирала справки, истории болезней на столе, теребила карандаши. И Макс решил ненавязчиво перевести тему:

– А что, в нашу больницу тоже пришлют кого‑то на практику?

– А? В нашу? – Вера словно очнулась от своих мыслей, встрепенулась, и улыбнулась как всегда живо, – Так уже прислали. Ты ж спал. Вон молодые докторята по палатам ходят.

– Ну пусть, – парень снова улёгся на диван, заложив руки за голову.

В один момент его перестало всё это интересовать, и он спросил просто из праздного любопытства:

– Откуда на этот раз?

Их больница была довольно популярна среди различных медицинских ВУЗов и училищ, потому сюда постоянно кого‑нибудь направляли. Летом медсестер‑практиканток, с началом сентября врачей. Будущих, разумеется.

– Ой, не помню. Вроде, кто‑то говорил, что из Высшего медицинского. А что?

И тут внутри у Макса всё рухнуло. На несколько секунд диван под ним провалился, и он падал, падал многие тысячи метров, пока не достиг земли, которой никогда в своей жизни не видел. Наконец он вскочил и почти закричал:

– Откуда?!

– Из Высшего медицинского, – Вера даже оторопела, – А что, у тебя там знакомые учатся?

– Как ты хорошо всё понимаешь! – в этот момент хотелось только одного – бежать.

Пятый год обучения. Время практики. Он вполне мог столкнуться здесь со всеми своими бывшими одноклассниками! Но они почти врачи, а он всего лишь санитар по блату! Как же сейчас хотелось сбросить смену, и бежать. Бежать как можно дальше, на другой уровень, в другой город, сменить фамилию, имя, внешность…

– Да ладно! Не переживай, – Вера хлопнула его по плечу так лихо, что парень согнулся от неожиданности, – Шанс, что ты встретишь именно своих знакомых такой маленький. Ну вот кто из них пошел в терапевты?

– Я не знаю!

– Ну и вот… Может все твои друзья поголовно хирурги. Тогда тебе не о чем беспокоиться.

 

***

 

– Ну и где тебя носит? – Мэрилл показательно скрестила руки на груди.

Правда этого жеста ей показалось мало, и она ещё постучала длинным розовым ногтем по стеклу наручных часов. Да, да, Лия и сама прекрасна знала, что опоздала.

Пары кончились, давящая усталость отпустила. Осталось только послевкусие – такое мерзкое, словно она сделала что‑то преступное и теперь её будет презирать весь мир. Лия едва заметно закатила глаза. Ну сколько можно?

Эйва же только понимающе улыбнулась:

– На тебя опять что‑то повесили?

– Да… Статью для журнала факультета. Видимо хватит мне бездельничать.

Они стояли на крыльце университета. Мэрилл и Эйва ждали Лию с очередной студсоветской летучки, но та слишком уж затянулась. Председатель не забыл упомянуть сегодняшнее выступление Лии перед первокурсниками, и сказал, что остроты хороши лишь тогда, когда они к месту. Почему‑то то, что Лия подготовила это выступление буквально за считанные часы и прикрыла тем самым оплошность не только председателя, но и всего студенческого совета, никто как будто не заметил.

– А… Ну да, дерзай, – безлико пожала плечами Эйва и первая взмахнула своими радужными крыльями.

За ней двинулась Мэрилл, кажется продолжая фразу, которую Лия прервала своим появлением. Её розовые волосы, и такие же розовые крылья даже в пёстром мареве деловых кварталов были чересчур яркими. Эйва собеседнице ничего не ответила. А Лие ничего не оставалось, кроме как безразлично поплестись следом.

Они летели и молчали. Как будто им было не о чем поговорить. Но ведь они были подругами – самыми настоящими, по крайней мере Лия так считала. Почему же тогда так тяжело каждый раз, когда они встречаются? Когда Лия провожает Эйву на эвей, когда Мэрилл восторженно щебечет о своём очередном парне. У Лии каждый раз появляется такое странное чувство вымученности, словно она через силу заставляет себя что‑то делать. Но ведь она любит своих подруг… Разве так бывает?

Вот, например, Эйва. Спасала Лию уже много раз. Когда ей было грустно, Эйва прилетала и утешала её, когда Лия забывала подготовиться, подруга помогала ей с семинарами. Конечно, то же самое можно было сказать и про Лию… Когда Эйва вляпалась в неприятности, это именно Лия укрывала её у себя в квартире, разговаривала с полицией, покупала продукты, и каждый день говорила, что всё будет хорошо. Ну, всё хорошо в итоге и оказалось.

Да и Мэрилл тоже… Когда её на курорте бросил очередной парень, без денег с одним только чемоданом, это именно Лия поехала за ней на другой конец страны по капсульной магистрали, чтобы вернуть обратно.

Да, они были прекрасными подругами… Когда у одной из них что‑нибудь случалось. Но в обычное, мирное время, иногда это становилось просто невыносимо. Что именно «это» Лия так и не могла для себя решить. Наверное, это отлично, что у неё есть такие хорошие друзья, которые помогут в трудную минуту, и она должна бы радоваться… Вот и все, кого она знает, ей упорно говорят: «У тебя такие хорошие друзья, радуйся». Твердят… Просто, как заведённые. А не может она радоваться. Не может!

На этой мысли Лия вдруг остановилась. О чём только она думает? Всё же хорошо. У неё прекрасные друзья, прекрасный университет, стипендия, у неё прекрасная жизнь…

«Ну, хотелось бы верить» – мрачно добавила она.