Кукольный дом. Колдуны по ночам варят зелье, смешивая страх и веселье

– Мить, подожди, ты чего? Ну подожди! – удивлённая Ксеня встала за ним вслед, но он просто ушёл, хлопнув дверью. Мдааа… Ксеня совсем забыла про своё задание‑ пригласить его на свидание, но это уже и не важно. Он брат пропавшей девчонки! Да она его самого раскрутит на информацию, уж он‑то не может не знать. Конечно, это будет непросто, если он сразу сбежал, как только о сестре зашла речь, но всё равно явно проще, чем закрутить роман с таким сухарём. Ксеня подошла к окну, вдохнула запах мокрых еловых лап. У неё, балерины, привыкшей к боли, тяжёлым физическим нагрузкам и муштре, которая закаляет характер похлеще, чем армия, было мало слабостей, но одна из них‑ страсть к тайнам. Если бы её спросили ещё в раннем детстве, кем она хочет стать, когда вырастет, девочка ответила бы, не задумываясь‑ детективом. Она зачитывалась Шерлоком Холмсом ещё в дошкольном возрасте, в редкое свободное время любимой игрой её был «сбор улик», особенно интересно было в неё играть на огромной бабушкиной даче. Ради сладости раскрыть тайну, докопаться до сути она готова была поступиться очень многим, и вот в её жизни появляется настоящая тайна‑ пропавшая девочка. Конечно, нехорошо дурить несчастному аутисту голову, но она не могла удержаться. Теперь, когда он оказался братом пропавшей Морганы, она с него точно не слезет. Кстати, почему Вика и Марина не сказали ей, что он её брат? Они что‑то мутят, и их тоже надо вывести на чистую воду‑ элитное общество в интернате, о котором знают только избранные‑ чем не тайна? Если, конечно, большеротая Марина не выдумала это. Вот завтра и выясним‑ пообещала себе Ксеня, подойдя к зеркалу. Её кофейно‑шоколадные локоны казались рыжеватыми в приглушённом свете торшера, и показалось, что в глубине её глаз мерцают красные искорки, но, конечно, это всего лишь отблески пламени из‑за прозрачной заслонки изразцовой печки. Ксеня вздохнула, достала из шкафа чистое постельное бельё, не без усилий раскинула старый диванчик, застелила и, наконец, легла спать. Голова медленно наливалась, словно сладким мёдом, полудрёмой, запах влажных трав из приоткрытого окна, мятный дух чая, тихий стон какой‑то ночной птицы в саду, шорох сверчков убаюкивали не хуже кота Баюна. Ей начало казаться, что её качает, словно она опять спит на полке поезда, и утомлённая путешественница провалилась в сон. Снилось ей, что она едет по ночному холодному лесу на каком‑то огромном внедорожнике с открытым верхом, с механической коробкой передач, которой она толком не умела управлять‑ водить её учила мама на даче, а у маминой машины коробка‑автомат. Как переключать скорости на механике, ей показывал лишь однажды папа на своей старой машине. Тем не менее, во сне она достаточно ловко управлялась с громадной машиной, в свете мощных фар видела прошмыгивающих лесных животных, каких‑то красноглазых зверей непонятной масти, и в какой‑то миг перед глазами возникла темноволосая девушка в белом драном платьице, стоящая в полный рост и дрожащая, Ксеня изо всей силы нажала на тормоз, но не получалось, что‑то мешало, и она проснулась. Правая нога её оказалась запутавшейся в одеяле. Вот почему не удавалось затормозить, усмехнулась она, сладко потянулась и вдруг вспомнила все вчерашние события. Она не дома, а в лесной школе‑интернате. События сна отчасти правда. Жизнь её теперь будет непонятной, запутанной, как тёмный лес, в котором возникают неожиданно странные личности, как например вчерашний встрёпанный Митька или тот чокнутый брюнет‑гитарист. Только вот машинку такую, как во сне, не помешало бы заиметь. Странно, но никакого чувства тревоги она не испытывала, наоборот, некое радостное предвкушение чего‑то страшного и весёлого одновременно крохотным огоньком в груди грело её душу, сродни ощущению перед посадкой на экстремальный аттракцион. Белую кружевную занавеску шевелил холодный утренний ветерок, сквозь неё в комнату вползало хмурое утро и запах влажного мха. Трепетали перья на ловушке для снов. Ксеня закуталась в одеяло, словно ещё хранившее сладость сна, увидела на подоконнике пульт от старого телевизора, дотянулась, включила. Заорал клип её любимой рок‑группы по МТV, она поспешно сделала потише, и вздохнув, встала, сразу схватив свою валявшуюся на ковре толстовку с капюшоном, чтобы спастись от утреннего холода. Какой же здесь всё‑таки воздух, она в жизни не дышала так легко и чисто, его хотелось пить, как сладкую родниковую воду. Схватив банные принадлежности, она сгоняла в пахнущую деревом ванную умыться. В коридоре никого не было, практически все питомцы интерната разъезжались на выходные по домам, а вот в ванной красились перед зеркалом трое девочек, видимо, детдомовские, которым некуда ехать. Они с любопытством покосились, но не поздоровались. Горячей воды не было, потому что бойлер ещё не нагрелся, как она поняла по обрывкам разговоров, но она умылась ледяной водой с удовольствием, хотя раньше всегда ненавидела это. Вернувшись, она увидела, что по телеку начался сериал «Тайный знак», про секту, который Ксеня начинала смотреть ещё в родном городе, до поездки. Тема тайной секты в школе была ей сейчас близка, как никогда. Здесь тоже пахнет чем‑то подобным. Ксеня думала обо всех вчерашних странных событиях, доставая из шкафа старый утюг, расчёсываясь, выбирая одежду. Школьной формы в интернате, хвала небесам, не было. Ей хотелось немедленно куда‑то бежать, кого‑то расспрашивать, от желания раскрыть тайну её прямо распирало. Странно, в городе всегда ей было очень тяжело вставать, а уж в выходной она спала до часа дня, а тут в девять она проснулась сама… И где её всегдашняя утренняя головная боль? Её вечное чувство безнадёжности, серости и плохое предчувствие? Всё это исчезло, как будто никогда этого и не испытывала, словно кто‑то внутри неё выключил рубильник. Она посмотрела в древнее тройное зеркало‑трюмо. Прозрачное личико с тонкими чертами, мягкая тёмная чёлка, белая кружевная пижамная маечка, узкие плечики, белые тонкие ручки. Уже подходило время встречи с девочками в столовой на завтраке, и она поспешила. Оделась просто и неброско‑ вязаный ажурный свитерок цвета неокрашенной пряжи, коричневая кожаная курточка, объёмный шарф, узкие тёмные джинсы и такие же тёмные кеды, потому что на улице грязь. Французская коса, любимые серебряные серёжки в виде сов, прозрачный бальзам для губ с пряным запахом мелиссы‑ идеально. Ключ от комнаты пристегнула к своему ключу от квартиры с брелоком ‑серебристо‑белым шариком в виде луны, с нарисованными тёмными лунными «морями», в темноте он фосфорически светился‑ нескоро ей теперь быть у себя дома, видимо. Она вспомнила про несостоявшееся приглашение на свидание, и ей стало обидно, что Митька‑аутист ускользнул от неё. Ксеня извлекла из сумки блокнот, из стаканчика на столе – ручку, и поспешно набросала записку, содержавшую в себе извинение, что затронула тему, которая неприятна парню, и просьбу показать ей город, потому что больше некому, а она ничего там не знает. Она будет ждать его в два часа у «Снэйквилля» – это название ей запомнилось со вчерашнего дня из рассказа Марины, туда они едут сегодня «за шмотками». Она будет самой счастливой, если он придёт, потому что он ей очень понравился. К тому же, сегодня у неё день рождения! Ксеня решила подразнить противную Лилю, которую называла про себя «Бледный конь», очень уж у той лицо было вытянутое. Вприпрыжку сбежала по лестнице, завернула в крыло мальчиков и подсунула записку под Митькину дверь. С наслаждением пошла по парковой дорожке в сторону столовой, перепрыгивая через лужи. Впервые в жизни ей захотелось бегать по утрам, она сама себе удивилась безмерно, ведь она всегда это ненавидела. Деревянный дом‑столовая в окружении сосен встретил её идущим с открытой веранды запахом кофе. Взбежав по винтовой лесенке, она сразу увидела Марину и Вику за их всегдашним столиком, они были в зале одни, но были слышны негромкие голоса с открытой веранды‑балкона, видимо, тех самых кофеманов, от взоров сидящих в зале они были скрыты.

– Ксю! Привет! –замахала ей рукой Марина, как будто они сто лет были знакомы. Вика даже не подняла на неё глаз, рисуя в своём альбоме.

Привет! – сказала Ксеня, подсаживаясь к ним, предварительно взяв у тепло приветствовавшей её тёти Таси кружку дымящегося кофе с молоком и булочку с корицей.

– Ну что, планы не изменились?

– Ещё чего! – ответила Марина‑ Надо ж хоть в выходные оторваться, а то достала уже вся эта тягомотина. Завтракаем и сразу на автобус идём. Тебе ж в комнату заходить не надо?