Кукольный дом. Колдуны по ночам варят зелье, смешивая страх и веселье

Они свернули к интернату и стали спускаться вниз по каменной выщербленной лестнице среди хвойных деревьев. По бокам лестницы уже горели круглые белые фонари, как будто много маленьких лун, падая с вечернего неба, запуталось в кустах можжевельника. В интернат вёл не только съезд, но и лестница для пешеходов. Они миновали стоянку машин и ангар для снегоходов, Егорова внедорожника не было, с облегчением отметила Ксеня. В клуб ей сейчас совсем не хотелось. Снова лестница вниз, и вот они у крыльца интерната, окна первого этажа ярко освещены, слышится смутно шум. Круглое окошко наверху не горело, и Ксеня почему‑то вздохнула с облегчением. Митька вдруг объявил, что ему надо срочно сбегать в учебный корпус, вручил Ксене её пакеты, которые он нёс, и испарился в сумерках. Ксеня, пожав плечами, приготовилась открывать тяжёлую дверь и стала перекладывать весь свой скарб в одну руку, как вдруг дверь сама распахнулась, на Ксеню налетела выпорхнувшая из двери гроздь бело‑розовых воздушных шариков и устремилась ввысь, запутавшись в ветках сосны. На пороге возник какой‑то пухлый мальчик лет двенадцати, держащий в руке ещё одну гроздь шаров, вытаращился на неё и вдруг заорал:

– А вот она идёт, Елен Дмитрьна! Ксеня идёт!.. Ой, я шарики выпустил!..

– «Я уже знаменитостью стала тут.. Я этого пухляка в глаза не видела, зато он меня уже углядел… Значит, Ленка меня ждёт?»

Мальчик придержал ей тяжёлую деревянную дверь с резьбой, дохнувшую на Ксеню сырым деревом, вручил ей шарики и смущённо, заученно поздравил. Ладошка у него была тёплая и потная. Ксеня поблагодарила его с улыбкой, и пухляк порозовел. Из зала, отделённого от прихожей ещё одной деревянной дверью, доносились весёлые голоса, топот ног и приглушённое буханье модной в то время попсовой группы.

– «Там что, дискотека?.. Ленка решила мне устроить сюрприз?..‑

И точно. Мрачноватый зелёный зал был украшен воздушными шариками, огонь в камине ярко полыхал, за столом с красивым, явно старинным чайным сервизом и возвышающимся на нём тортом, украшенном оскаленной мордой гротескного Чеширского кота и уже наполовину раздербаненном, восседали несколько взрослых, в том числе Ленка и уже знакомая богатырка тётя Тася, как позже оказалось ‑автор Чеширского торта, и человек десять детей возрастом примерно от двенадцати до шестнадцати лет, кто за столом, кто в креслах и диванчиках по периметру зала, кто на полу у камина на ковре, кто танцевал по весёлую музыку. Многие были в дурацких бумажных колпачках. Когда она вошла, увешанная своими пакетами, с шарами и уже полузавядшим букетиком, все ринулись к ней, кое‑кто из детишек помладше дул в полосатые трубочки, кто то бахнул хлопушкой.

– Так, я сказала никаких хлопушек, Никита! Дам тебе пылесос после праздника, ковёр пылесосить будешь! Ой, ну где ты ходишь, Ксюшка, мы уже ждали‑ждали тебя, хотели сюрприз сделать, все спрятались, а тебя нет и нет, ну давай, давай пакеты и наверх, ты же платье купила? Ща вернёмся! – Ленка сначала верещала, а последнюю фразу уже шипела сестре в ухо, потащила её вверх по лестнице.

– Откуда ты знаешь про платье? Ааа, Марина с Викой сказали.

Ксеня видела новых подруг за столом.

– Да, Маринка сказала, ты такая молодец! Только куда ты потом улизнула, а главное, зачем? Девочек Егор привёз. Кстаааати! –

Ленка уже ввалилась в Ксенину комнату и увлекла её за собой, пихнув девочку на диван и швырнув туда весь её праздничный скарб и теперь возвышалась над ней, торжествуя.

– Егор‑то наш запал на тебя! Уж так он недоумевал, куда ты делась, меня про тебя расспрашивал, ждал тут тебя, вот только что уехал, но он скоро вернётся, сказал. В «Паук» нас повезёт после чая с тортиком, у него сюрприз для тебя.

– Да? А меня вы вообще спросили? Нет, спасибо, конечно, но мне так надо сейчас побыть одной.

– Одноооой? Да ты что, рехнулась что ли? У тебя день рождения, а ну веселиться! О, кстати, вот тебе от меня подарочек! ‑Ленка вынула из кармана маленький подарочный пакетик и вручила сестре.

– Спасибо! А что это? – Ксеня развернула, там оказалась тонкая золотая цепочка, на которой висел малюсенький, тоже золотой кулончик в виде плейбоевского кролика.

– Оооо.. Спасибо, правда не совсем мой стиль‑ промямлила Ксеня.

– Ну, одень же скорее!

– Правильно говорить «надень». Надевают одежду, а одевают Надежду! Тоже мне, учительница!.. ‑проворчала Ксеня, расправляя в руках цепочку.

– Нет, ну какой же у тебя характер стрёмный, тебя удавить хочется! А ну, одевай живо!

Ксеня повиновалась, и плейбоевский кролик оказался рядом с её всегдашним серебряным крестиком, с которым её крестили в годик.

– По‑моему, не самое удачное соседство..– начала было Ксеня, но неудержимая сестра уже восторгалась купленным мятным платьем, гладя его извлечённым из шкафа утюгом прямо на диване, а Ксене было приказано раздеваться. Вздохнув, девочка повиновалась и вскоре ощутила себя тряпичной куклой, одеваемой не в меру ретивой хозяйкой, играющей в дочки‑матери. В довершение Ленка ещё и быстренько накрасила сестру. Она захватила с собой наверх свою сумочку, в которой чудом умещался целый арсенал косметики, словно в армейском вещмешке. Командуя ей «смотри вверх! Смотри вниз!» радостно вещала, какой крутой у неё жених, в каком роскошном доме с садом он живёт и что у него в его годы уже свой фитнес‑клуб. Ксеня пыталась возражать, что со своим «женихом» она едва знакома и он показался ей очень противным.

– Да ну тебя! У тебя все, кого ни возьми, противные!