Кукольный дом. Колдуны по ночам варят зелье, смешивая страх и веселье

…Поезд вплыл, качаясь, в полосу нереального тумана на мосту в низине над широченной рекой. «Наверное, это река Лена, тёзка моей сестры. Хотя нет, она должна быть намного севернее», подумалось Ксене, и она вдруг, повинуясь внезапному импульсу, залезла в свою сумку, порылась, извлекла на свет старые затёртые пуанты, белые с вышитыми кремовыми цветочками, и с наслаждением швырнула их в открытую поездную форточку. Пуанты растерянно мелькнули белыми мотыльками в туманном сером мраке и сразу исчезли. Ксеня прошептала своему отражению в тёмном стекле –«Привет, новая жизнь»… И впервые за эту неделю ей стало весело. Она воткнула в уши наушники и по‑кошачьи ловко запрыгнула на свободную верхнюю полку, где, собственно, и пролежала всю ночь. Вспомнила, что ночью, уже перед рассветом, ей приснился страшный сон, весь в серо – зелёных тонах, пахло прелыми сосновыми иглами, грибами и змеями, она бежала по дождливому лесу, путаясь среди деревьев, оглядываясь, видела мрачные тени каких‑то существ, похожих на собак или волков, со светящимися красными гнилушками глаз в полумраке, с ушами торчком, они были повсюду, и один из них даже схватил зубами подол длинного белого платья Ксени – это было платье, которое родители привезли ей из Канады для грядущего выпускного из девятого класса; но вот впереди она увидела большой дом, крыша его была с чердаком, в этом чердаке тускло светилось в полумраке круглое окошко. Она из последних сил рванула на замшелое каменное крыльцо, но бежала медленно, как под водой, и ступени всё не кончались, сзади она слышала вонь зубастой пасти существа и его тяжёлое звериное дыхание, но вот перед ней тяжёлая дверь, она тянет на себя ручку, а рядом с дверью замечает большое тёмное окно, в котором маячат тени, вроде бы это люди, и Ксеня хочет закричать им, чтобы её впустили, но из горла не вырывается ни звука, и тут она замечает, что лица у них синюшные, и они терзают тело девушки, отрывая от него зубами куски. Ксеня проснулась, вздрогнув, и чуть не свалилась с верхней полки, а потом так и не смогла заснуть, ей было страшно даже тогда, когда она пошла в туалет по тёмному коридору, и, уже стоя перед зеркалом в этом бешено качающемся вонючем и тесном, как гроб, туалете скорого поезда, она не могла выбросить из головы рвущуюся, ещё живую девушку в руках синюшных людоедов. Остаток ночи она слушала мрачную музыку в наушниках и ждала рассвета, поэтому такая невыспавшаяся теперь. Ксеня уткнулась лицом в книгу и сама не заметила, как уснула одетая и без постельного белья на верхней полке. Разбудила её проводница, громко объявлявшая о скором прибытии на конечную станцию.

…Поезд замедлял ход перед большим вокзалом, мимо окна стали проплывать ветви незнакомых вечнозелёных деревьев, на которых застыла изморозь, затем витражные разноцветные окна здания вокзала. Поезд последний раз медленно и сильно качнулся и остановился. Ксеня, вздохнув, спрыгнула с верхней полки, напугав копошащуюся в рундуке тётеньку и, не обращая на неё ни малейшего внимания, стащила с полки куртку и сумку и вместе с толпой поплелась на выход. В тесном коридорчике повеяло холодом и, стоя в медленно движущейся очереди, Ксеня накинула куртку. Спрыгнув с высокой ступеньки на перрон, она оглянулась и, конечно, Ленку не обнаружила. Её сестра всегда и везде опаздывала, и в школу, хотя она была через дорогу от дома, и в колледж на соседней улице. Их прежняя школа… Сердце Ксени вновь сжалось. Когда она теперь увидит родную школу, свой город, друзей.. Школу она всегда ненавидела, но теперь поняла, в чём заключался её плюс – она находилась возле дома и её всегда можно было прогулять или проспать. Ксеня медленно побрела с сумкой мимо суетящейся толпы вдоль здания вокзала, возле которого росли те самые незнакомые деревья, пахнущие пряно, похоже на розмарин, запах был летним и южным, как будто приехала на море. Хотя море действительно рядом, и даже не море, а открытый океан. В воздухе висели меленькие капли то ли мороси, то ли тумана. Она подошла к кофе‑автомату, рассеянно выбрала крепкий сладкий кофе, чтобы хоть как‑то проснуться. После тревожно‑полусонной тряски в тесном вагоне, где за лидерство ароматов боролись лапша быстрого приготовления и чьи‑то бессменные с самой Москвы носки, свежий холодный воздух вокзала и аромат кофе вознесли её на вершины блаженства, ей показалось, что не пила в жизни вкуснее напитка. Часы на табло показывали почти три часа дня, но было хмуро и сумеречно, как на рассвете. Поставив дымящийся стаканчик с кофе на каменную раскрытую книгу, являвшуюся частью памятника в виде какого‑то читающего мальчика, Ксеня подкрутила стрелки на наручных часах. Учитывая разницу с местным временем, занятия в её родной школе начнутся только через час, а пока её бывшие одноклассники сонно умываются и вяло надраивают зубы. Надо бы позвонить родителям, но у них в Канаде ещё ночь. Сотовые телефоны в то время ещё только начинались и были далеко не у всех, в Ксенином классе только у пары человек, считавшихся «мажорами». Ксене телефон был куплен специально для поездки, чтобы всегда быть на связи с родителями, ну и чтобы с собой всегда носила для вящей безопасности, но в классе появление у неё бледно‑розовенького перламутрового девчачьего мини‑телефончика сразу стало предметом зависти, тем более что у тех двоих мажоров были «орехоколы» – здоровенные кирпичи, упадёт такой на ногу‑ придётся накладывать гипс.

Подняв глаза на памятник, она увидела, что в книгу мальчика сверху с постамента заглядывает большой каменный волк.

– «Так я случайно заехала в Рим, оказывается».. – усмехнулась Ксеня про себя.

..Тетя Ксени, то есть не совсем родная тётя, а мамина двоюродная сестра, работает в Приморском крае деканом на каком‑то факультете в мединституте, куда ещё в школе мечтала поступить Ленка. Но поступление в родном городе ей не светило‑ очень дорого, у родителей тогда не хватало денег, на бюджетное отделение не получилось‑ огромный конкурс, и тётя позвала Ленку к себе‑ обеспечила ей по блату место на «бюджете». Ленка была счастлива и рванула не раздумывая, мама колебалась, папа переживал, но всё же отпустили. Ксеня безумно скучала, оставшись одна в комнате без сестры, по ночам было страшновато… Но потом ничего, привыкла, куда денешься. Через пару лет Ленка объявила, что выходит замуж за местного и остаётся там навсегда. Ксеня так рвалась поехать на свадьбу, но родители почему‑то поехали без неё, сославшись на то, что Ксеня пропустит школу (любимая отговорка!) Свадьба была в сентябре… С тех пор Ленка больше ни разу не приезжала домой, вскоре после свадьбы она забеременела, потом родила… Сейчас её сынишке год и три месяца.. Она взяла «академку», подрабатывает совместителем в школе‑интернате своего мужа ‑предпринимателя, который и выкупил этот интернат, который раньше был государственным, но потом его решили закрыть за неимением средств на ремонт. Теперь интернат частный и принадлежит им с Ленкой, она там ведёт лечебную физкультуру, так, просто, из любви к искусству. Ленка ни разу не слетала домой – только родители к ней ездили раза три. Так что сёстры не виделись почти пять лет..

На этих сумбурных мыслях, попивая горячий кофе маленькими глоточками, она увидела и издалека узнала свою сестру. Мысли быстро испарились, как туман на вдруг выглянувшем солнце. Ленка бежала к ней со стороны аллейки небольшой рощи. Худенькая, руки засунуты в карманы коричневого спортивного костюмчика, выглядит гораздо младше своего двадцати одного года, как будто ровесница Ксени; светло‑русые волосы собраны в небольшой хвостик. Довольно улыбается. Синие, словно васильки, глаза горят бесовским огнём добродетели.

«Ухмыляется, сцапала» – мрачно подумала Ксеня, хотя в глубине души была рада видеть Ленку, соскучилась уже порядочно. Сёстры с разгона радостно обнялись. От Ленкиных волос пахло ромашкой, так же, как в детстве.

– Какая ты красотка стала, с ума сойти, ты уже вообще большая! А что ты куртку не застёгиваешь, у нас тут высокая влажность воздуха, замёрзнешь, давай застегивай! – защебетала Лена.

– Сама‑то в одном спортивном костюмчике, – возразила Ксеня.

– Ну давай, погнали в машину, по дороге поговорим! – поторопила Ленка.