Кукольный дом. Колдуны по ночам варят зелье, смешивая страх и веселье

– Мне четырнадцать. Зачем мне серьёзные отношения? – изумилась Ксеня. «Кстати, про возраст», грустно подумала она. Дело в том, что завтра у Ксени был день рождения – ей исполнялось пятнадцать. Лена, видимо, об этом забыла, иначе бы упомянула обязательно, как ещё один довод в пользу того, что сестра уже большая. Но в принципе, это не так уж и плохо, потому что свои дни рождения Ксеня не любила. Особенно она ненавидела свой знак Зодиака‑ Рыбы, потому что была на него совершенно не похожа, как ей казалось. Да и прикупить новых шмоток‑ не такая уж плохая затея! В ней как будто уживалось две личности‑ одна была шмоточница и модница, умеющая сочетать цвета и фасоны, вторая‑ полностью безразличная к тому, как выглядит, лишь бы было удобно. Вот такая противоречивая личность. Её психолог Инга Юрьевна, нанятая мамой, даже стала подозревать, что у девочки раздвоение личности. Если это было правдой, то сегодня, в этот тёплый весенний денёк, первая личность одержала верх. За всеми этими мыслями Ксеня не заметила, как они приехали‑ Лена остановилась и включила левый поворотник, пропуская встречную машину. Там, куда она собиралась повернуть, тянулся невысокий кованый железный заборчик, за которым возвышалась чаща высоченных хвойных деревьев, ворота были настежь открыты, за ними виднелась широкая дорожка, посыпанная гравием и спускавшаяся резко вниз. Недалеко от ворот была автобусная остановка, представлявшая собой длинную деревянную скамейку под навесом, заплетённым каким‑то ползучим тёмно‑зелёным растением с холодно‑белыми мелкими цветочками, украшенная табличкой с надписью «ост. «Лесная школа».

– Ворота открыты! И так всё… Красиво!.. Такие деревья… – не могла подобрать слов от удивления Ксеня. Она ожидала увидеть что‑то вроде бетонного забора с колючей проволокой, интернат всё‑таки, а тут…

– Да, красивые, это акации, а это кедры‑ объяснила Лена‑ Они очень старые, эти деревья, им лет по сто, это место вообще очень старое.

– А что здесь было раньше?

– Интернат был всегда. Только раньше он был государственным. Построили его в шестидесятых, несколько лет назад признали здание аварийным, а денег на ремонт не выделили, постановили закрыть. Ну Борька и решил выкупить, отремонтировать, он сам здесь учился. А там видишь, ельник начинается? Там лесничество.

Дальше дорога уходила в гору, в тёмный хвойный лес с висящим в нём белым туманом.

Вдруг из ворот вышла девочка, примерно ровесница Ксени, в шафраново‑жёлтом свитере и распахнутой коричневой курточке с вышивкой, по которой эффектно рассыпалась копна медово‑рыжих волос, в короткой юбке, с длинными тонкими ножками, с красивым личиком, выражение которого в то же время показалось Ксене серьёзным и умным не по годам. «Задавака и воображала» – подумала Ксеня – «Надо будет держаться от неё подальше». Между тем рыжая, увидев их, улыбнулась, личико её сразу стало хитреньким, как лисья мордочка, помахала Лене рукой и упорхнула на автобусную остановку, словно золотая пчёлка.

– Это наша Злата, гордость школы, она спортивная акробатка, после травмы к нам поступила, но она, несмотря на травму, на всех спортивных соревнованиях нам медали приносит‑ похвасталась Лена – Да к тому же она в химии очень хорошо сечёт. Правда, и хлопот с ней тоже хватает, она паркурщица, руферша, хулиганит в городе с дружком своим, бывает, как залезут куда‑нибудь. Но учится хорошо, вот её и не трогают, прощают. В «Паук» едет, сегодня почти все там тусуются, пятница… С уроков сразу туда бегут, аж пятки сверкают.

– День же ещё!

– Ну там днём боулинг, кафешка, бильярд, они по пятницам с уроков сразу туда бегут, а в субботу тут с утра и до следующих шести утра пропадают. Кстати, будет олимпиада по английскому, будешь участвовать? Ты со своими знаниями стопудово первое место займёшь!

– Запросто‑ ответила Ксеня, настроение у неё немного улучшилось. В химии она, в отличие от сестры, почти ничего не понимала и не любила этот предмет, как и все точные науки, они казались ей невыносимо скучными. Неизвестно, в кого из родственников она чистый гуманитарий, сочинение написать‑ раз плюнуть, а вот решать примерчики‑ это не для неё. В семье‑то у неё все «технари». Ну и английский она знала отлично, смотрела фильмы без субтитров и практически всё понимала. А Ленка, напротив, химик, вся в отца. «А эта Злата на ботанку не очень‑то смахивает. Красивая, умная руферша‑тусовщица‑отличница. Странно как‑то это всё…» ‑подумала она рассеянно.

Кроссовер свернул в ворота, зашуршал по гравию вниз по извилистой дороге. Между деревьями с обеих сторон дорожки стоял зыбкий туман, пахло мокрой листвой, где‑то в ветвях выговаривала странную песню невидимая лесная птица. «Кугу‑тку, кугу‑тку», тоскливо тянула она низким голосом. Ксеня хотела спросить, как называется эта птица, но в это время они уже спустились по крутой дороге на небольшую площадку среди мрачных тёмных елей с поникшими ветвями‑ совсем как в книжке про гусей‑лебедей, кторую Ксене читали в детстве – так и кажется, что из‑за верхушек сейчас вылетит баба‑яга в ступе и с помелом. Из строений здесь располагался только маленький коричневый бревенчатый домик‑ Ленка сказала, что там сарай для сушки лыж и ангар для снегоходов, и небольшая парковка на расчищенной площадке среди елей. Сейчас, кроме них, здесь была припаркована лишь одна машина‑ угловатый чёрный внедорожник с завышенным клиренсом, с его «кенгурятника» свисали сосульки.

– Чей это? – спросила Ксеня.

– Нравится? Это того самого старшего брата одной нашей ученицы, он её приезжает навещать иногда. Познакомишься ещё, он симпатичный! ‑подмигнула Ленка.

С площадки круто вниз через еловую рощу вела каменная старая лестница, по которой они с сестрой и начали спускаться. Внизу залёг белый туман, так что пока их пункт назначения оставался загадочно‑неведомым для Ксени. Лестница один раз повернула вправо и наконец привела их на мощёную плиткой, как мостовая старого города, площадку перед длинным двухэтажным бараком из древнего тёмного кирпича, его большие окна были забраны чугунными решётками. Ксеня рассеянно подняла голову, оглядывая свой временный новый дом, увидела, как из труб на крыше приветливо вьётся дымок, поднимаясь над мрачным еловым лесом к низко висящему багровому солнцу, и по спине её пролились холодные мурашки страха, в горле как будто застрял кубик льда‑ центральный корпус здания венчал треугольный чердак с шиферной замшелой крышей, и в нём красовалось круглое стеклянное окошко, как в избушке бабы‑яги. Как в её сне. Она неосознанно попятилась назад.

– Что это с тобой? Не нравится? Ну да, старьё, но на ремонт такие средства нужны, пока не хватает.

– Я уже видела этот дом раньше‑ глухо прервала её болтовню Ксеня.

– Конечно, видела. Я же присылала вам фотки на электронную почту удивилась Ленка – Да что с тобой?

Ксеня вздохнула с облегчением. Ну конечно, когда родители смотрели Ленкины фото, видимо, и Ксеня краем глаза что‑то увидела, хоть она и не смотрела вместе с ними. Вот и увидела во сне… Её же очень тревожил приезд сюда. Ничего этот сон не значит, пустышка. Однако на душе всё равно осел холодный противный туман сомнения.

– Хватит уже косить под фею Динь‑Динь! Опять ты за своё, ясновидица! Предчувствие там у тебя, да? Пошли, Ваенга!

– Ванга – поправила её Ксеня и усмехнулась. Её сестра вечно путала Ваенгу и Вангу, Софию Ротару и Софи Лорен, потому что не знала толком, кто они такие, да и знать особо не хотела. Ксеню это всегда забавляло. А Вангой она дразнила сестру за её вечные предчувствия и вещие сны, которые, впрочем, частенько сбывались, но легкомысленная Ленка считала это ерундой.

Кованые перила замшелого крыльца с обеих сторон украшали чугунные головы каких‑то ноздрястых химер с открытыми ухмыляющимися пастями, старые и облупленные.