Ланиакея
– Да, очень долго, я устала ждать, – ответила Клэр.
– У меня есть дела. Работа.
– Кем ты работаешь?
– Никем.
– Ты же сказал, что у тебя работа? – ещё больше удивилась она.
– Да, дела – это работа, ходить – это работа, вырабатывать, тратить и преобразовывать энергию – это производить работу, – терпеливо пояснял он.
– Но что ты делаешь? В чём заключается твоя работа? – не унималась она.
– Я присматриваю здесь за всем, – загадочно ответил он.
– Что значит присматривать? – не поняла она.
– Направлять всё правильным образом. Управлять.
Дядя покончил с едой, прихватив бокал, расположился за столом со свечкой. С улыбкой посмотрел на заведённый будильник. Отодвинул его, чтобы не мешал.
– Я тебе принёс ещё пару книг. Учи язык. Возьми на кухне.
Клэр пошла на кухню, там действительно увидела две книжки. Одна оказалась словарём, другая, судя по всему, была каким‑то романом с картинками. Клэр взяла книжки и вернулась в комнату. Дядя прилежно скрипел пером по листку бумаги. ⠀Видно было, что он очень старается. Клэр залезла в кресло, наблюдая за ним. Дядя писал целую вечность. Клэр даже немного задремала. Скрипнул стул. Клэр мгновенно проснулась. Дядя смотрел на неё.
– Я тебе написал инструкции, оставляю на столе. Теперь надо спать, – строго сказал он.
Дядя поднялся, пересел на небольшой диванчик возле камина, уложил диванные подушки к стенке. Улёгся, и через минуту Клэр услышала мерное, слегка похрапывающее дыхание. Такого она не ожидала. Сначала она хотела устроиться в кресле, но, немного поразмыслив, всё‑таки пошла спать в свою удобную кровать.
«Почему постельное бельё всегда свежее? – подумала она, засыпая. – Надо будет расспросить Дядю».
Проснувшись от звона будильника, Клэр быстро вскочила. Она заглянула за каминную стенку, на диванчике никого не было. Всё выглядело нетронутым. Она прошлась по всем помещениям, Дяди не было. Закравшееся подозрение, что ей всё померещилось от одиночества, мгновенно рассеялось, когда она увидела исписанный листок на столе, рядом со свечой и книжками. Написано печатными буквами. Вооружившись словарём, она начала переводить текст. Записывала перевод тут же на листе. Писать приходилось пером, окуная его в чернильницу. Это было очень неудобно, но, в то же время, интересно. На листе обнаружились инструкции: как готовить еду из холодильника, что и с чем есть, где что брать в кладовке. А есть действительно хотелось! Она взяла листок и пошла на кухню готовить.
Прошло два дня. Дядя снова пропал.
«Он очень странный», – думалось Клэр. Она начала переводить роман. В конце концов повествование её захватило, и она засиживалась далеко за полночь, глотая очередную главу. Но всё равно вставала по будильнику. С едой теперь проблемы не было, готовить оказалось просто, и всё получалось вкусно.
Чтобы держать себя в тонусе, Клэр придумала физические упражнения, но ей очень не хватало бега. Она сделала что‑то вроде календаря – отмечала на листочке, сколько прошло дней. Ей очень хотелось на улицу. Клэр даже попыталась надеть свою лётную одежду, но поняла, что привычные вроде бы вещи показались ей очень неудобными. Она вышла, постояла в вихре снежинок и практически сразу замёрзла. Слегка расстроенная неудачей, вернулась в дом. Она отметила, что иногда в теле появляется какая‑то лёгкость, напоминающая слабую, но затяжную отрицательную перегрузку. Длилось это от нескольких минут до пары часов, в ушах потихоньку начинало звенеть, а потом всё проходило. Иногда наступало короткое странное головокружение. Отмечая эти особенности, она приписывала их последствиям катапультирования.
Периодически на Клэр накатывала тоска: ей очень хотелось позвонить маме, узнать новости, просто поболтать, как она делала в свободное время на службе.
«Наверное, ей уже сказали, что я не вернулась с задания», – думала она.
Ей казалось, что, скорее всего, Дядя вернётся снова на седьмой день. Но седьмой день прошёл, а его не было. Она уже не находила себе места от волнения, когда Дядя наконец‑то появился. Это случилось только на девятый день.
Клэр была зла. Она порывалась высказать всё своё недовольство, но что‑то её остановило, и она с обидой спросила:
– Почему опять так долго, где ты был?
– Долго? – с удивлением переспросил Дядя.
– Да, очень долго… Прошло восемь дней!
Дядя озадаченно уставился на Клэр. Она смотрела на него вопросительно. Он подошёл к полке, взял одну из тетрадей. Открыл на несколько секунд, напряжённо читая.
– Мне нужно будет ещё так уйти, потом я смогу остаться с тобой, – прервал затянувшуюся паузу Дядя. Закрыл тетрадь и вернул её на место.
– Когда метель кончится? Я хочу погулять, но не могу, у меня нет тёплой одежды.
Дядя немного подумал и ответил:
– Завтра. Завтра ты сможешь гулять. А пока ложись спать.
Он устроился на диванчике и захрапел. История повторялась. Клэр хотелось поговорить, в замешательстве она простояла ещё минуту, глядя на спящего. Потом решила не ложиться, а дождаться, когда он проснётся. Она устроилась в кресле, но всё‑таки проспала.
Её опять разбудил будильник, и вновь она оказалась одна.
