Легенды забытых краёв
– Эээ… Не помню точно, но кажется… – совсем растерялся советник.
– Не продолжай, глупец! Не отягощай положение ложью, коли не знаешь! Тоже мне, второе лицо в королевстве!.. – оборвал его дракон. – Сколько бы не добывали – мне слишком мало этих крох. Удвоить, нет, утроить добычу, ты слышишь меня, человечишка? Сталь, медь, уголь, оружие! Боевые безлошадные колесницы! Мне нужно это всё через год… ну хорошо, через три года! Много, очень много! Я прилечу за добычей и, если не найду чего хотел, то сравняю город с землёй! Ты меня понял?!
Советник только и мог, что кивать обречённо, ещё не понимая, как легко отделался.
А дракон, словно чуя приближающуюся опасность, вдруг заторопился.
– Ну понял – и славно, – произнёс он почти мирно. – Прилечу, значит, через три года. Смотри у меня!
И с рёвом быстро‑быстро начал пятиться назад. Ярче вспыхнул огонь в приоткрытой пасти, хлопнули и замерли в развернутом состоянии крылья. Толстым коротким хвостом дракон погнул и разорвал дворцовую решётку, отполз задом ещё немного и вдруг метнулся вперёд, на ходу отрываясь от земли и оставляя королевскому войску, спешащему на помощь главному советнику, лишь густейшее облако чёрного дыма.
Пронёсшись над городом, звероящер приземлился на дне неглубокой потаённой лощины, погасил внутренний огонь и замер в ожидании.
Хризолакс же, на ватных ногах вернувшийся в покои, первым делом свёл приятное знакомство с бутылкой креплёного, а потом всю ночь сочинял закон «О недрах». Уснул он над кипой бумаг только под утро, так и не сняв праздничной мантии.
***
Пока одни вели с драконом переговоры, а другие шли на него войной, во дворце творилось невесть что. Испуганные слуги метались по коридорам и залам; вельможи, так и не воссевшие за праздничный стол, стали белее простыней; кто‑то призывал небесных заступников, а кто‑то под шумок взламывал двери винных погребов. Вполне объяснимая суматоха позволила некоему молодому человеку не только пробраться во дворец, но и беспрепятственно достигнуть опочивальни королевской дочери. Мелькнули и пропали в конце коридора его светло‑русые кудри, спадающие на мускулистую шею сзади, решительное лицо с крохотным шрамом на щеке, хлопнула высокая дверь. И осталась лишь мгла комнаты, совсем не разгоняемая тусклым светом убывающей луны за окном, тихая речь, да жаркое дыхание.
– Кто здесь?
– Это я, сударыня!
– Вы? Но зачем, вам нельзя здесь! Уходите немедленно!
– Мой путь был долог и устилали его вовсе не розы. Как можете вы гнать человека, преодолевшего столько опасностей ради одной только встречи?
– Мы все сейчас в опасности. Разве вы не слышите рёв дракона? Заклинаю вас, уходите скорее!
– Что такое дракон, когда мы не виделись больше трёх лет, что такое опасность, когда мы всё‑таки встретились! Не прогоняйте меня, я всё равно не уйду…
– Всё такой же безрассудный…
– Да, сударыня, и ничуть не жалею. Ведь это вы лишили меня рассудка, а не кто‑то другой! Разве можно было ожидать иного?
– Но я, кажется, не давала вам повода. Что будет, если я сейчас крикну стражу?
– Вы только зря сорвете хрустальный голосок… любовь моя. Вся стража спешит на бой с драконом. И нам тоже надо спешить…
– Ах, отчего у вас такие горячие руки?
– Зато вы холодны, как лёд. После стольких лет разлуки вы, конечно, всё забыли. Тот зимний вечер в оранжерее, музыку, игравшую где‑то далеко‑далеко, словно бы в другом мире…
– Я… я помню это. Но вы так неожиданно пропали, не оставив следа…
– На то были веские причины. Ваш отец не желал нашего союза.
– Не желает и сейчас. Ох! Ч‑что вы такое делаете?.. Прекратите сейчас же! Грех на вас, ведь я уже помолвлена…
– Знаю, любовь моя… Свет моих очей… Как же долго я ждал… Ведь ты не любишь его, он стар и лыс. Давай сбежим, пока не поздно!
– А если… я скажу… нет?
– Тогда я похищу тебя и все равно заберу с собой! Однажды ты поймешь, что…
– Я уже поняла! Всё поняла! Только не прекращай, прошу тебя, пока я не передумала… Ох‑х… Но что это, почему больше не слышно дракона?
– Он улетел, любимая. И нам пора. Больше нас с тобой никому не разлучить!
Когда влюблённые выскользнули из комнаты, принцесса Ровена перевела наконец дух и высунула лицо с горящими от волнения щёчками из‑под одеяла.
Дракона действительно слышно не было, зато доносились приглушённые крики опоздавших с ним сразиться воинов. Улеглась постепенно суета, и во дворце медленно начал восстанавливаться порядок. Где‑то за стеной уже требовали важным басом подать экипаж с шестёркой лошадей по казённой надобности.
Принцессе едва исполнилось одиннадцать, но в свои годы она была умной девочкой и сообразила, что лучше всего сейчас будет лечь досыпать. Придворная дама, воспитательница младшей дочери короля, пожалованная высочайшей милостью сыграть свадьбу в один день с принцессой Люсиль, сбежала с мужчиной ради морганатического брака. Скандал, конечно, ужасный, но до утра как‑нибудь подождет, не так ли?
***
В глубине тенистого парка, разбитого за королевским дворцом и выходящего прямо на прибрежные утесы издавна располагался монастырь святого Панталония Меченосца. Морские волны день и ночь катились валами где‑то внизу, у подножия базальтовых плит, и живущие в благочинной обители монахи нередко чувствовали, как содрогаются под их ногами полы. Больше же ничего мирского сквозь увитые плющом и лимонником вперемешку стены монастыря не проникало. Ни шум близкого города, ни отзвуки королевских пиров, ни крепкий морской ветер. Кованая решетка, огораживающая парк, а также стража, ходящая вдоль оной дозором, не допускала простых людей в заповедные недра.
Не слышала святая братия и рёва дракона, а потому толстый монах, задумчиво стоя на часах у ворот обители и почесывая следы комариных укусов, не ожидал подвоха от неожиданно явившегося перед ним ражего молодца.
