Лилия

– Простите, но я вас не понимаю, – замахала руками я и отступила на шаг. – Попробуйте обратиться к кому‑то из торговцев, может, кто‑то из них сможет вам помочь…

Я попыталась уйти. Но мужчина шагнул в ту же сторону, преграждая мне путь. Его рука потянулась к моей. Краем сознания отметила, как тогда показалось, ерунду – на его неестественно бледной тонкой кисти была повязана красная атласная ленточка.

Я испуганно отшатнулась, не позволив ему к себе прикоснуться.

Незнакомец нахмурился. Заправил за острое ухо обрезанные по плечи белёсые, почти прозрачные волосы и, страшно коверкая слова, неожиданно произнёс:

– Я тебя люблю.

– …Э‑э‑э…

Пару минут я просто стояла с открытым ртом и пялилась на явно свихнувшегося человека. Наконец дар речи ко мне вернулся, и я возмущённо выпалила:

– Это что, шутка?! – возмутилась я, подметив, как особенно в изумрудных глазах отражается солнечный свет. От этого всего моя голова пошла кругом. Я посмотрела по сторонам в поисках помощи…

– Нет, вот это… – Незнакомец, всё ещё пытавшийся мне что‑то объяснить, размотал с запястья атласную ленточку и почему‑то протянул её мне.

– Что это… – Но я не успела договорить. Меня кто‑то схватил за локоть и дёрнул назад. Больно! Не понимая, что, собственно, происходит, испуганно посмотрела на того, кто сейчас крайне бесцеремонно прижимал меня к себе, и с удивлением поняла, что это граф.

Взгляд потемневших глаз не предвещал ничего хорошего. Августос отцепил от пояса кошель и, развязав его, швырнул в сторону незнакомца. По каменной мостовой со звоном в разные стороны покатились золотые.

– Вот. Забери и исчезни! – отрывисто выплюнул Августос.

Незнакомец хмуро посмотрел на лежащие у его ног монеты. А мне почему‑то стало гадко и стыдно. Просто сквозь землю захотелось провалиться.

Но незнакомец молча снял с плеча свой холщовый мешок, что‑то достал оттуда и протянул руку в нашу сторону. Пальцы его были сжаты, и меж них проступили капли крови.

…Что? Почему кровь? Сердце в моей груди неприятно защемило, это чувство заставило меня поморщиться, словно от боли.

А блондин как ни в чём не бывало разжал руку, и зеваки, успевшие столпиться вокруг и следившие, раскрыв рты, за происходящим, как за диковинным представлением, дружно ахнули, разглядев пригоршню крупных розовых жемчужин.

В наступившей абсолютной тишине незнакомец медленно наклонил ладонь, и драгоценные жемчужины скатились с неё, падая на мостовую.

Люди с восторженными криками принялись ловить невиданное сокровище.

Блондин улыбнулся мне, и почему‑то эта его улыбка пахла морем и прогретым солнцем солёным песком.

– Каждый раз при полной луне я небу пою о тебе, – прошептав это, он грустно добавил: – До первых жёлтых листьев я буду здесь.

Сказал и, отвернувшись, пошёл прочь и скоро затерялся в возбуждённо горланящей толпе.

– Леди Лилия, как вы? – Из ступора меня вывел обеспокоенный голос графа. Он быстро осмотрел меня. – Вроде всё в порядке. Больше не гуляйте одна. Как видите, это небезопасно. – Почему‑то сейчас его голос живо напомнил ворчание потревоженного медведя.

Граф ещё проводил меня до дома и остался поговорить с отцом. Я же, оглушённая и потерянная, поднялась в комнату. Сейчас мне ни до чего не было дела, тем более до скучных мужских разговоров. Мысли ходили по кругу, постоянно возвращаясь к тому незнакомцу. Боже, как же было стыдно за это рассыпанное золото! Он ведь не просил. А чего он хотел? А эти его слова «я люблю тебя»… что они вообще значили? И откуда он пришёл? Неужели он и правда прошёл через Грань??

Конечно, даже самому маленькому ребёнку известно, что за Грань так просто не пройти. Да и не нужно это обычному человеку. За Гранью лишь тьма и смерть, но… Я нахмурилась, пальцем коснулась сжатых губ.

Я уже, наверное, часа три сидела на подоконнике одного из окон своей комнаты и напряжённо размышляла.

На что похоже Пространство? На ум приходило только одно сравнение: детская игрушка – калейдоскоп. Если в него посмотреть, то можно увидеть разноцветные стёклышки, которые соединяться в причудливый узор. Положим, и Пространство состоит из таких вот стёклышек. Тогда сколько их и какого они цвета?

Конечно, Светлое Королевство – крупное прозрачное кристально чистое стёклышко, грани его сияют на солнце, ослепляя и вселяя радость в сердца живущих на его землях людей. Мой родной городок Шторм является одним из множества городов Светлого Королевства.

Другое стёклышко, тоже большое, но совершенно чёрное – это Тёмные Земли, убежище демонов и монстров.

Третье стёклышко – Туманные Степи, страна эльфов. Сложно сказать, какого цвета этот камень, возможно… лунного?

И между ними существует огромное количество мелких разноцветных осколков, целая россыпь миров – их называют Межмирье. Именно из‑за этих мелких осколков, хаотично перемещающихся относительно друг друга и трёх крупных миров, так опасно пересекать Грань. Можно потеряться в Межмирье и уже никогда не найти дорогу домой.

Но Синяя Нить, магическая метка, словно нить Ариадны, отмечает путь своего владельца и позволяет ориентироваться в хаосе Межмирья.

Я посмотрела в открытое окно, там в совершенно чёрном небе среди светлячков звёзд сияла сказочная луна.

Иногда в калейдоскопе Пространства одно стёклышко накладывается на другое. Астрономы утверждают, что именно так море Лиха стало таким, каким мы его знаем, – мирным и дружелюбным у берегов Светлого Королевства, а ближе к неуловимому горизонту – опасным и жестоким. Воды сумеречного моря омывают сразу три мира, и говорят, что где‑то в самом его центре есть такое место, которое существует везде и нигде одновременно! В общем, море Лиха хранит в себе массу тайн и секретов, которые только и ждут того героя, который, отринув страхи, кинется навстречу захватывающим приключениям.

Ах… Прекрасное загадочное море… Ну, с этим стёклышком всё просто. Определённо оно должно быть изумрудным.

Я улыбнулась. Когда бы я ни подумала о море, на сердце наступал мир и покой. Но… Я болезненно поморщилась. Снова вспомнился этот чужестранец. Мысли о нём сразу потянули за собой целый ворох эмоций: горечь и стыд за поведение графа, возмущение, вызванное тем бредом, что незнакомец нёс о любви ко мне, и жгучий интерес и зависть к приключениям, которые он, возможно, пережил.