Ливийское сафари

– Что, снова проблемы с движком? – Богданов сочувственно покачал головой.

– А как не будет проблем, Вячеслав Антонович? – Тринадцать лет автобус не меняли. Как выдали в шестьдесят втором, так я с ним и не расставался. Всем в Управлении уже минимум по два раза новый транспорт пригоняли, а мне – шиш.

– Знаю, Гриша, но кто же виноват, что из всех водителей один ты с капризной техникой справляешься? Видимо, в хозяйственном отделе считают, что твой автобус свой ресурс еще не исчерпал.

– Ага, или экономят на мне, чтобы себе поновее тачку выписать. – Иванько негромко выругался. – Хоть бы ты за меня словечко перед полковником Старцевым замолвил. Ведь встанет транспорт, на чем тогда до базы добираться будете?

– Так ты не ремонтируй, – посоветовал Богданов. – Скажи – ремонту не подлежит, тогда сразу новый автобус получишь.

– Не могу я так, Вячеслав Антонович, ты же знаешь. Ночами спать не буду, пока не выясню, что не так с моим железным конем, а кое‑кто этим пользуется.

– Согласен, «ПАЗ‑652» из моды давно вышел, а тебе, наверное, на «луноходе» погонять хочется.

«Луноходом» в обиходе называли «ЛиАЗ‑ 677», который с шестьдесят седьмого года выпускал Ликинский автобусный завод. Марка этого автобуса оказалась настолько удачной, что через пять лет после выхода с конвейера «шестьсот семьдесят седьмой» стал неотъемлемым атрибутом любого городского пейзажа, да еще поставлялся на экспорт.

– Шикарная модель. – Иванько поцокал языком, выражая свое восхищение. – Бензиновый движок мощностью в сто восемьдесят лошадок, скорость до семидесяти километров в час, двухступенчатая гидромеханическая автоматическая коробка передач. Можно сказать – прогрессивное решение. Бензина, правда, жрет больше, чем гиппопотам травы, но зато какой плавный ход! Только кто мне его даст? Он рассчитан на перевозку более ста пассажиров зараз, а у меня едва ли десяток набирается. Эх, видно, придется до пенсии под «пазиком» проваляться. А то, глядишь, и на пенсию вместе с ним пойдем.

– Ого, ты никак на пенсию собрался? С чего бы вдруг? – удивился Богданов. – Тебе до пенсии еще лет десять.

– Семь, – поправил Иванько. – Пятьдесят три в прошлом месяце стукнуло.

– Тогда с чего разговоры про пенсию?

– Возможно, придется досрочную оформлять, – Иванько вздохнул. – Не хочется насиженное место терять, да деваться некуда.

– В семье проблемы? – догадался Богданов.

– Да Иринка опять… – Иванько не закончил фразу, махнул рукой.

О проблемах в семье Иванько подполковник Богданов был осведомлен не так давно. До этого он считал, что у Григория в семье нет никаких проблем: любимая работа, любящая, заботливая жена, умница дочь, возможно, слишком рано выскочившая замуж, но уважительная и трудолюбивая. Чего еще простому мужику для счастья надо? Того же мнения о своей жизни был и сам Григорий. Но…

Год назад у Иванько умерла жена. Тогда же он узнал об истинном положении дел в семье дочери Ирины. Муж ее, чиновник среднего звена московского госаппарата, оказался весьма неприятной личностью. Мало того, что за последние годы он пристрастился к спиртному, так еще начал руку на жену поднимать. Когда же Иванько решил разобраться с ним по‑мужски, дочь закатила истерику, заявив, что любит мужа и отец не имеет права вмешиваться в их личную жизнь. Иванько отступил, но ситуация с каждым днем становилась все хуже, и теперь он подумывал о том, чтобы увезти дочь из Москвы насовсем. Как говорится: с глаз долой – из сердца вон.

– Снова зять дебоширит? Хочешь, я с ним потолкую? – предложил Богданов. – Припугну как следует, может, хоть руки распускать перестанет.

– Спасибо, Вячеслав Антонович, не стоит. Толку от разговоров не будет, пока Иринка сама не поймет, что лучше никакого мужа, чем такой. Хоть бы родила, что ли, от этого недочеловека, все какая‑то отрада.

– Может, и к лучшему, что не рожает. С такими генами не знаешь, что в результате получишь. К тому же, если муж из него никудышный, то и отец будет такой же.

– Тоже верно. Только жалко ее. Двадцать пять уже, а детей нет. Что это за жизнь, Вячеслав Антонович, без детей‑то? А так, глядишь, и муж остепенился бы.

– Может, и так, – не стал спорить Богданов.

– Ладно, пойду гайки крутить, а то твои архаровцы уже устали ноги мять в ожидании отправления.

Богданов перевел взгляд на группу. Бойцы скучковались ближе к воротам и в нетерпении бросали взгляды в сторону командира.

– Долго тебе еще? – спросил Богданов у Иванько.

– Почти закончил. Две гайки на место вернуть, руки оттереть – и можно ехать.

– Тогда я сажаю в транспорт группу?

– Сажай, Вячеслав Антонович, двери я открою.

Богданов забросил свой рюкзак в автобус и направился к группе.

– Здорово, бойцы, – бодро поздоровался он.

– Здравия желаю, товарищ командир.

– Здравия желаю.

– Здорово, командир, – посыпались приветствия.

– Вижу, все в сборе?

– Саши Дубко нет, – за всех ответил Коля Дорохин.

– Он своим ходом доберется, – ответил Богданов. – Пойдемте грузиться, бойцы.

Группа направилась к автобусу. Николай Дорохин придержал командира за руку.

– Куда нас, командир? – негромко спросил он.

– Все сообщу на базе, – ответил Богданов.

– Идем всей группой?

– Полагаю, тебя интересует, идет ли с нами Лепилин? – догадался Богданов. – Да, Коля, он тоже идет. У тебя с ним какие‑то проблемы?

– У меня проблем нет, – пожал плечами Дорохин. – Опасаюсь, как бы у тебя снова не возникли с ним проблемы.

– Когда возникнут, тогда и будем их решать. Сейчас проблем нет? Значит, и обсуждать нечего, – отрезал Богданов. – Не нагнетай, Коля. Расслабься и попытайся абстрагироваться от ситуации.

Дорохин не ответил, только ускорил шаг, оставляя командира позади.

Погрузились в автобус. Иванько закончил ремонтные дела, обтер руки о сухую ветошь и занял водительское место.

– Ну, что, ребята, погнали? – весело произнес он, завел двигатель и поехал к выезду из города.