Любовь серой мышки
Она испуганно посмотрела на незнакомого ей человека.
– Что у вас тут, Ромочка, происходит? Почему вы так кричите?
Роман поспешно взял её за руку и стал негромко успокаивать:
– Не волнуйся, Галочка, у нас всё в порядке. Это мой давнишний приятель. Мы тут спор с ним о политике затеяли! – он торжественно представил зардевшуюся женщину:
– Знакомьтесь. Это моя невеста!
Игорю стало досадно. Зря он примчался сюда, как сумасшедший. Он резко выпрямился, не попрощавшись, круто повернулся и направился к выходу.
На обратном пути его не покидало какое‑то двойственное чувство: с одной стороны, ему было радостно, что жена перед ним не виновата, но с другой… Роман был единственной зацепкой, позволявшей ему считать, что Лариса, по крайней мере, не погибла.
А теперь его окончательный удел – тоска, печаль и муки одиночества. А главное – эта страшная неизвестность: что же всё‑таки произошло с ней? Если её убили по чьёму‑то заказу, то кому она помешала?
А между тем, с детьми не было совершенно никакого сладу. Без матери что Оксанка, что Тимка стали невыносимо капризными и неуправляемыми. Ребятишки беспрестанно требовали от отца непонятно чего. Поглощённый все эти дни в печальные размышления, Игорь не знал толком, как ему поступать, когда дети чересчур шалили, выходя из‑под его контроля. Наказывать?
Но тогда он просто‑напросто настроит ребят против себя, и они, лишённые матери, чего доброго, возненавидят его, побегут к бабушкам, которые, кажется, только этого и ждут. Дело в том, что не раз и мать, и тёща намекали, а порой и прямо говорили, чтобы он отдал детей кому‑нибудь из них на воспитание.
«Ну уж чёрта с два, не дождутся они этого!» Дети в любом случае будут жить с ним.
Однажды, когда он собирал Оксанку в садик, она села на пол и расплакалась, размазывая слёзы по лицу.
– Я в садик, папуля, больше никогда не пойду! Там плохо, меня обизают!
Девчушка встала и для убедительности топнула обутой в туфельку ножкой. Затем плаксиво протянула:
– Я к мамочке хочу! О, голе моё, голе!
При этих словах у отца к горлу подступил комок! Перед глазами у него встала Лариса. Он явственно представил себе, как она нежно ласкает дочку, шутливо приговаривая: – Горе моё, горе!
Кое‑как он утешил расстроенного ребёнка, пообещав ей, что если она не будет плакать, то мама скоро приедет.
Но сколько ему ещё придётся лгать собственным детям, изворачиваться, как ужу, под вилами.
В это утро, только он собрался с дочкой выйти на улицу, как в дверь резко позвонили. На пороге стояла женщина, которая жила на первом этаже. Не поздоровавшись, она визгливо закричала, что его сын опять безобразничает.
– Вчера ваш хулиган поставил моему мальчику огромный синяк под глазом! Что это такое! Не примите меры и не накажете своего хулигана, быстро заявлю на вас в милицию!
Чтобы она только не шумела на весь подъезд, огорошенный Игорь торопливо пообещал ей, что обязательно разберётся с сыном. Когда он вернулся в комнату и позвал Тимку, тот шумно засопел и посмотрел на него исподлобья. Он всё слышал.
– Ну и что мне, граждане дорогие, прикажете с вами делать! – устало произнёс отец семейства. Со строгим лицом он поставил нахмуренного сына перед собой и стал выговаривать ему:
– Когда мамы нет, ты ведь должен мне помогать? Верно? Ну Оксанка, та ещё маленькая, ещё плохо соображает, что творит. А ты‑то ведь у меня большой. Ну зачем ты, скажи, пожалуйста, ударил этого пацана? Ну что у тебя руки чесались, что ли!
– Ты ничего, папа, не знаешь, так не говори! – буркнул Тимка, вырываясь из рук, – этот сопливый мальчишка стал меня дразнить, что моя мама убежала, что она будто… будто… – у него задрожал голос, сквозь слёзы он закончил:
– Что мама нас бросила. А мама у нас хорошая, она нас не бросала.
– О, господи! – Игорь схватился за голову! – Что за люди живут в этом доме! Радуются чужой беде! Придумывают всякие небылицы.
Он не раз замечал насмешливые взгляды, которыми соседи награждали его, когда он проходил мимо. Его буквально коробило от того, что старушки – божьи одуванчики, чинно сидящие на лавочках, безжалостно перемывают Ларисе косточки.
Почему‑то некоторые зациклились на мерзкой мысли, что она сбежала от него.
Впрочем, наплевать ему на людские пересуды. Главное, чтобы у детей было всё в порядке.
Вечерами Игорь частенько, как фишки в казино, перебирал все версии, касающиеся исчезновения Ларисы. Как‑то он включил телевизор. Там как раз шла любопытная передача о людях, которые ни с того ни с сего вдруг пропадали, а потом появлялись где‑то в других местах. Память будто поленом вышибало у них из головы.
С волнением он подумал о том, а вдруг и с Ларисой приключилось подобное? Может, она именно из категории тех людей, которые склонны к этому загадочному заболеванию. Он решил сходить к психиатру и поговорить с ним.
Собственно, он и сам наверняка нуждался в помощи этого специалиста, хотя боялся себе в том признаться. После того, как исчезла Лариса, его стали допекать странные сны. Неделю назад, например, ему приснилось, будто он попал в какой‑то шумный город, кругом мелькали незнакомые лица, он в отчаянии пробирался сквозь бурлящую толпу и никак не мог отыскать Ларису. Он пытался наводить справки у прохожих, но люди, словно сговорившись, отворачивались от него с загадочными лицами.
Лишь какой‑то длиннобородый сгорбленный старец сочувственно поглядывал на него.
– Не ищи её здесь!
– А где? – он почувствовал, как цепенеет от ужаса.
– Да её уже давно похоронили, там и ищи. – Он сучковатой палкой показал на крутую, подёрнутую голубоватой дымкой сопку, где будто находилось кладбище. Игорь побрёл туда и у самого входа наткнулся на свежий ровный бугорок, заваленный венками. С фотографии ему улыбалось молодое радостное лицо Ларисы. Он вскрикнул и в ужасе проснулся. Первое, о чём подумал: слава Богу, что это всего лишь сон.
И вот, поборов смущение, Быстров отправился к психиатру. Тот внимательно выслушал его, пристально, из‑под очков, глядя ему в глаза, неопределённо хмыкнул, заставил зачем‑то вытянуть вперёд обе руки, затем постучал слегка по спине.
Потом, заметно важничая, обратился к пациенту по‑старинному:
– Поскольку вы, сударь, художник, следовательно, натура у вас весьма эмоциональная. А потому ничего удивительного, на мой взгляд, нет в том, что вам мерещатся звонки и снятся загадочные сны.
Вы переживаете сильный стресс и было бы напротив странно, если бы ничего подобного вы не испытывали. Судя по всему, вы человек с богатым воображением.
Доктор помолчал, а потом как‑то неловко засуетился, схватился левой рукой за нос, весь напрягся, но не удержался и смешно чихнул, словно пропищал рядом котёнок.
– Гм, извиняюсь, проклятый насморк замучил… словом, советую вам на ночь, сударь, ни в коем случае не читать никаких вредных книжонок, старайтесь реже смотреть телевизор. То есть поменьше эмоций.
