Мама, давай вернём папу! История одного развода

– Лиля эта пришла к нам в девятом классе, – начала тётя Юля. – До этого она жила в каком‑то другом городе, где‑то на юге, уж не помню. Папа у неё лётчиком, кажется, был. Когда ушёл на пенсию – они же рано выходят, – переехали в наш город. Я с ней особо не дружила. Она не очень разговорчивой была. Как посадили её с Ленкой Селезневой за одну парту, так только с ней и общалась. Помнишь Селезнёву? Она сейчас Калинина, депиляцию делает, я к ней постоянно хожу. Хорошо, кстати, делает, и недорого. Она мне про Лилю и рассказала, они до сих пор дружат. Так вот, училась она так себе. Но мама – учительница в начальной школе, была классной у моей младшей сестры Наташки, – очень хотела, чтобы Лиля тоже пошла по её стопам. Я думаю, просила за неё у коллег, потому что по той же химии только у гениев из нашего класса четвёрка вышла, и ещё у неё, хотя знаний никаких по этому предмету не было. Как и по биологии, например. Она всегда была в числе тех, кто получал за контрольные двойки. А четыре в аттестате как‑то вывели. И я не знаю, как она поступила в итоге на начфак, но поступила. Отучилась. И тоже пришла в эту же школу учительницей. Дали ей первый класс. Поначалу всё было нормально, а потом у Лили завязался роман. Ухажёр этот был папой одной из её же учениц. Разведённый. Скоро Лиля забеременела. И тут выяснилось: он и не думал жениться! Более того, решил вернуться в семью. Поэтому потребовал сделать аборт, деньги дал. Но Лиля не взяла и даже родителям не решилась сообщить о том, что жених – тю‑тю. Но потом директору школы позвонила разъярённая мамаша этой самой ученицы с загулявшим папой и рассказала о «неподобающем поведении» классручки. А чтобы Лиле наверняка влетело, ещё и написала письмо в городское управление образования. В итоге бедная Надежда Викторовна – мама Лили – попала с сердечным приступом в больницу. Еле откачали. Отец тоже был в шоковом состоянии. А вот об аборте и речи не шло. Решили: вырастим. После рождения Артёма папаша тот ни разу не позвонил, не спросил о сыне. Да и в свидетельстве о рождении мальчика в графе «отец» – прочерк. Что касается Лилиной карьеры, вернуться в школу после такого скандала она, конечно, не смогла. К тому же Артём – болезненный ребёнок. Поэтому Лиля прошла курсы по интернет‑маркетингу, чтобы была возможность работать удалённо. В итоге её твой Николай взял. И, кажется, не прогадал.

– Короче, со всех сторон молодец, – вздохнула мама. – А я в этих соцсетях ничего не понимаю. На работе целыми днями с бумажками вожусь. Зато не завишу от мужа. Тут свои плюсы есть. Хотя…. Она же Колю не профессиональными качествами зацепила…

– А может, и ими. Помнишь, как он переживал, что никак не может выйти в плюс? А теперь от клиентов отбоя нет, штат расширил, машину обновил. Самому‑то уже не приходится торговать?

– Ну, иногда бывало, работал ночью. Хотя теперь думаю, совсем он не работать ночью уходил. Знаешь, я почему‑то очень хорошо запомнила тот день, когда Коля взял её на работу – год назад. За ужином сказал: «Нашёл, наконец, помощника. Знаешь, как зовут? Лилия». И рассмеялся. Говорит, будет Лилия продвигать наши лилии. Я даже ничего не почувствовала. Мы последние года два часто ругались. Он с головой ушёл в эти цветы, я тоже была загружена на работе. Мечтала о повышении, а оттуда уйти в декрет. Хотели ведь ещё ребёнка, да только никак. Анька вот с первого раза получилась. А второго – видимо, не судьба уже. Да и желание близости как‑то прошло. Сначала у меня, потом и он перестал настаивать. Месяца два назад я стала замечать, что с ним что‑то не так. Каким‑то перевозбуждённым казался, что ли. И ещё стал уходить в другую комнату, когда видел, что звонок от неё, подолгу сидел в туалете и в ванной с телефоном. Такого раньше не было, и я спросила: есть кто‑то или нет? Он опустил глаза и признался, что всё случилось. Но сказал, что это случайность, что сожалеет, что любит меня и «там» продолжения не будет. Даже заверил, что она ищет новую работу. А оказалось, всё только начиналось… Одного не могу понять. Если у неё родители такие правильные, как они допускают, что их дочь женатого мужика в дом привела?

– Лиля отдельно живёт. У них два года назад бабушка умерла. Осталась двухкомнатная квартира. Родители её дочке отдали. И даже ремонт сделали. Десятиэтажку за супермаркетом представляешь? На первом этаже ещё парикмахерская «Жанна». Вот там она живет. Кажется, на пятом этаже.

– Завидная невеста, получается. Если не считать прицепа. А я всё ему мозг выносила покупкой квартиры. Дочке уже десять, а мы всё на съёмных – спим на чужих кроватях, моемся в чужой ванне, кушаем на чужой кухне. Только вот унитаз свой поставили и мягкий уголок на кухне. Как деньги пошли, думала, хоть в ипотеку сможем влезть. Была согласна на самую крохотную «двушку» в каком‑нибудь спальном микрорайоне. Лишь бы наша. А он машину новую купил. Сказал, что сейчас это важнее. Я поверила. А он, выходит, уже знал, что жильё у него есть.

Мама встала из‑за стола и пошла в сторону Аниной комнаты. Та как ошпаренная отскочила от двери и стала разгребать на полке тетради. Но мама даже не заглянула. Она открыла кладовку и крикнула оттуда тёте Юле: «Ты красное или белое будешь? Тогда обе бутылки достаю».

Мама вернулась на кухню, и Аня побежала за ней, решив воспользоваться моментом и набрать себе печенья.

– А я ведь даже не знаю, как она выглядит. Видела один раз мельком. Мне она показалась полной, – сказала мама, открывая бутылку вина и не обращая внимания, как Аня закидывает в пластмассовую миску вкусняшки со стола.

– Ну, она пониже тебя, грудь пышная, но и попа солидная, думаю, через несколько лет разнесёт. Тебя ведь нет в соцсетях? Давай её поищу. Лилия Карташова. Вот чёрт, почти восемьсот человек, а в нашем городе – семьдесят пять таких. Как же её найти? Посмотрю у Ленки в друзьях: Лилия Котова, Лилия Шмакина – у неё много этих Лилий, клиентки, полагаю, – Лилия Михаленко, Лилия Николаева, Лиля Хлыстова, Карташовой нет. Хотя подожди. Вот же она! Только почему‑то Николаева. Вот, смотри. Она! И фотографии с твоим мужем уже выложила.

Мама выхватила у подруги телефон и села за стол, а Аня не удержалась и подошла к маме. На экране телефона были фотографии той самой тёти Лили. Тогда, в темноте, Аня её совсем не разглядела, а теперь смотрела и не понимала, почему папа предпочел эту тётю маме. Они такие разные! Мама – высокая, худая, с длинными каштановыми волосами, голубоглазая, с пухлыми губами и маленьким острым носиком, как у лисы. Кстати, они с папой очень похожи, и Аня – точная их копия: тоже высокая, худая, голубоглазая, у нее те же черты лица. А вот тетя Лиля похожа на Риту Шмакову из ее класса – рыжую толстушку с конопушками, мальчишки дразнят её, а та за ними бегает с линейкой. Вот и тетя Лиля, как одуванчик – пушистые, то ли белые, то ли желтые короткие волосы, рыжие глаза и широкий нос с веснушками, она невысокого роста, упитанная, рядом с Аниным высоченным папой кажется гномом. И, пожалуй, единственное, что выделяет её из толпы, судя по фотографиям, – яркие наряды и обилие косметики. Мама же всегда предпочитала всё черно‑белое и «незаметный» макияж.

– Мам, эта тётя на гнома похожа! – не удержалась Аня. – И на Ритку!

– Точно, гном, – повторила мама и пригубила вино. – Вот стерва бессовестная, уже фотки с чужим мужем выкладывает. Ничему её жизнь не научила.

Мама водила пальцем по экрану, перелистывая фотографии соперницы. Тетя Лиля словно для неё выложила целый альбом со снимками папы: они на работе, в каком‑то парке, на какой‑то кухне. Тут же фото их скрещенных рук в его авто. И ещё фото, на котором папа собирает конструктор с каким‑то мальчиком.

– Это кто? – нахмурилась Аня.

– Сын её, видимо, – ответила мама, погрустнела и отодвинула дочь от себя. – Иди в комнату. Нечего эту порнографию смотреть!

– А Николаева – это потому что с Николаем? – поделилась мыслями тетя Юля.

– Какая пошлость, – заключила мама, не отрываясь от телефона. – Какое право она имеет выкладывать фотографии с моим мужем? Назло? Или дает мне понять, что окончательно отбила мужика?

– Ну, может, просто глупая. Хвастается перед подругами, которые знают её как мать‑одиночку.