Медный обряд. Легенды Черного озера

– Любопытно, – сказал профессор, вернув мне заметки. – Как видите, не все объясняется наукой. Удивительно, как вообще зарождается медная магия?

– Марк что‑то говорил об аномальных зонах, где добывают медь, – вспомнила я. – Наверное, существуют люди, которые острее ощущают эти вибрации. А про магию не знаю. Я не умею колдовать. Думаю, это целая наука.

– Что ж, согласен. Тем не менее, факт остается фактом: вы стали зависимы от медной энергии после того, как взяли в руки часы.

Я кивнула.

– Я вот что думаю, – продолжил Борис Глебович. – Если вы так легко украли их, значит, они лежали в свободном доступе. Понимаете, о чем я?

– Все было подстроено? – озарило меня. – Но кто же тогда убедил маму, чтобы она заказала подарок у деда Стефания?

– Ведьмы никого не убеждают. В ход идет магия. Если мастер тоже попал под влияние чар, то действовал неосознанно. Подозреваю, что так и было. Надо разыскать деда Стефания или его родственников. Вы помните, где он жил?

– Я… Ничего не помню. Даже, как украла часы. Я думала, что вижу их впервые.

– Хорошо, найдем. Имя редкое, сложностей не возникнет. Скажите, Нелли, вы чем‑то потрясены? Или мне кажется?

Я в очередной раз помассировала веки, после вчерашних слез в глаза будто насыпали песка. Камень на груди потяжелел, напоминая о себе. Я сняла амулет и положила его на стол.

– Да, есть кое‑что. Вчера после прочтения дневника я уснула, а вечером обнаружила на его страницах пепел. Видения вернулись, хотя часы были дома. А этот амулет передал Марк. Я не знаю, зачем. Но когда мне стало плохо, и я взяла камень в руки, он действительно помог. Как это объяснить?

Борис Глебович наклонился над кристаллом, изучая его карманной лупой. Потом передал ее мне и пододвинул амулет.

– Обратите внимание.

Я осмотрела гладкую грань через увеличительное стекло и разглядела крошечную молнию, на которую указал профессор. Она была едва заметна невооруженным глазом.

– Такая же молния есть на часах! – воскликнула я. – Вы были правы, когда сказали о родовой символике. Значит, Марк и дед Стефаний – родственники?

– Этой руной пользуются часто. Но мне нравится ваш ход мыслей. Проверим. И надо бы провести экспертизу, чтобы узнать, сколько лет часам. Жаль, времени остается мало. Ну, ничего, займемся этим вопросом после практики. Да, вы подумали насчет базы? Скоро первая группа отбывает в Херсонес.

– Я решила ехать в Казань. Включите меня в список.

– Что ж, отлично, – обрадовался профессор, потирая руки. – Вчера я сделал запрос в Вологодский архив. Попробуем через фамилию вашей прабабушки найти родословную. Ждем ответа.

Я поднялась и сделала шаг в сторону двери, как вдруг у меня возник вопрос, которого мы так и не коснулись в беседе.

– Борис Глебович, а почему видения продолжились? В часах иссякла энергия? И стоит ли носить амулет Марка?

– Нам многое предстоит обсудить, Нелли. Сделайте вид, что ничего не заподозрили, носите подарок на видном месте. Вряд ли он навредит. Вот наведем справки, тогда и подумаем, как быть. Собирайтесь в поездку.

 

Когда я вышла от профессора, то будто наяву услышала голос отца и споткнулась на пороге. Папа, как и друг профессора, столкнулся с видениями. «Когда темнеет, я слышу плеск волн… Мама зовет меня…». Черт, все тело искололи мурашки. С папой говорили черные воды. Медь, спрятанная в шкафу, копила мою обиду и злость и, в конце концов, стала ядовитой, как часы из коллекции Олега. Марк сказал, что она безопасна для людей, пока не попадет в руки медной ведьмы. Я, сама того не зная, погубила родного человека.

 

– Нель, ну с какой стати? – возмутилась Маринка, когда узнала, что я сменила базу практики. – Чего ходишь вокруг да около? Так и скажи: «да, я на тебя злюсь и потому уношу свою обиженную задницу, куда подальше».

Мы сидели у Маринки на балконе. Его окна выходили во двор с небольшим футбольным полем. Малышня, оглушительно визжа, гоняла по нему мяч. Солнце пряталось за горизонтом, но сумерки не наступали. Пахло особенной вечерней свежестью.

Я протянула руку за графином с домашним лимонадом, наполнила стакан и объяснила:

– Марин, это не из‑за тебя. Я сменила базу по другой причине. Просто мне нужно в Казань.

– Что‑то случилось? – опешила подруга. – Расскажи, я не уеду, пока не пойму, что у тебя все в порядке!

Я схватилась за голову. Ну почему мне приходится постоянно сочинять небылицы, чтобы не выдать свою тайну! С одной стороны я доверяла Маринке, но с другой переживала, что Марк узнает о помощи профессора.

– Хорошо, только присядь, – я многозначительно помолчала, выкраивая время для правдоподобной импровизации. – Я выяснила, что мама исчезла в Казани. Случайно нашла ее дневник. В нем она написала, что поехала в командировку и решила остановиться у своей приятельницы. В тот день, когда меня позвал Борис Глебович, я как раз обсуждала с ним смену базы. Он обещал помочь и вот…

– А с той женщиной из магазина ты встретилась? – спросила Маринка. Сердце екнуло. Я не говорила подруге, какие разочарование и боль мне пришлось пережить, не говорила об убийстве. И сейчас я тоже предпочла промолчать.

– Я приехала к ней, но никого не оказалось дома. На звонки она не отвечала… Я подождала полчаса и поехала назад. На экзамен опоздала. А про знакомую, что живет в Казани, я узнала из записной книжки. Номер не разобрала, он почти стерся, зато есть адрес. Хочу с ней пообщаться. Вдруг что‑то узнаю?

– Ты прямо Шерлок! – восхитилась Маринка. – Твоей крутости нет предела. Думаю, ты все делаешь правильно. Хорошо, что поделилась. Значит, за нашу дружбу можно не переживать?

– Конечно, – рассмеялась я.

 

Море… Когда‑то я грезила о нем, слушая рассказы счастливых одноклассниц. Папа знал о моей мечте и каждый год клялся, что бросит пить, накопит денег, и мы полетим в Анапу. В десятом классе я нашла подработку и купила фотообои. Отец зашел в мою комнату и расплакался. То ли во мне поднялся бунт, то ли сказалась усталость, но я смотрела на его слезы и молчала. В тот день я окончательно разуверилась в его обещаниях.

Эти воспоминания обжигали холодом, когда я стояла на перроне, поджидая Маринку. Она уезжала сегодня, с первой группой. Меня разрывало от зависти. Я злилась и нетерпеливо вертелась на месте, поглядывая на часы. День будто знал о моей грусти. С утра моросило, и колючий ветер обжигал шею сквозь тонкую ткань куртки. Однокурсники бесцельно слонялись по перрону, чтобы немного согреться. Монотонный голос диктора неустанно сообщал о прибывающих поездах.

– Я тут! – запыхавшись от быстрой ходьбы, подскочила ко мне Маринка. – Фуух, чуть не опоздала. Давно ждешь?

– Не очень. Ты пешком? Я думала, тебя Марк привез, – недоуменно оглянулась я на двери вокзала.