Медный обряд. Легенды Черного озера
– Договаривай. Я придурок, – закончил за меня Артем, поджигая сигарету. – Ты это… извини. Не думал, что ты такая пугливая.
– Чего тебе не спится? – рявкнула я, когда речь, наконец, вернулась. – Следишь за мной? Зачем?
– Сдалась ты мне, – фыркнул он и закашлялся. – Я покурить вышел, вижу, ты идешь. Ну, я и подошел. А чего бродишь в потемках?
Я растерялась, не зная, что сказать в ответ.
– Не спалось. Кошмары замучили.
– Кошмары снятся тем, кто много думает. Значит, можешь считать себя умной.
– Спасибо, успокоил.
Артем усмехнулся и пригладил волосы.
– Я тоже, кстати, никак не усну. Кто‑то часы притащил, тикают на всю палатку. Боюсь, к утру закукарекают.
– Часы? – ахнула я. Сердце заколотилось, и земля дрогнула под ногами.
– Надеюсь не бомбу, – фыркнул Артем. – Ну, ничего. Завтра найду этого часовщика. Пускай валит в другую палатку или останавливает свое барахло. Блин, даже здесь слышно!
Мы замолчали. Но кроме шелеста травы, жужжания комаров и раскатов грома я не расслышала ничего.
– Вроде бы, тихо, – пробормотала я.
– А‑а. Значит, в ушах тикает. Ладно, пойду я, скоро рассветет, – Артем потушил сигарету, бросил ее в урну и исчез.
Я тоже отправилась спать. Почему Артем сказал о часах? Я не слышу их, но с каждым днем чувствую себя все хуже. Теряется интерес к жизни, к расследованиям, к учебе. Будто бы мои силы заключены в клубке медной проволоки, который кто‑то беспощадно разматывает, оставляя взамен пустоту, черную дыру в душе. Неужели ведьма с часами где‑то поблизости?
Ладно. О часах завтра. Страх уступил место усталости. Надеюсь, этой ночью ничего не случится.
Я бросилась ничком на матрас и не заметила, как уснула.
– Нелька, вставай, война! – услышала я сквозь сон.
– Какая еще война? – приподнялась я на локтях, осматривая сонным взглядом брезентовые стены. Голова ужасно болела, в виски будто забивали гвозди.
– Это дерьмо иначе не назовешь, – возмутилась Оля. – В окно глянь.
– Ну и ливень! – воскликнула я. – В дождевиках работать будем?
– Да погоди ты, – небрежно бросила она, встряхивая мокрую куртку. Брызги полетели во все стороны. – Сходим сперва на планерку. Профессор что‑то придумал. Я видела его сейчас.
– Хорошо.
– Так и спала без одеяла? – подняла брови моя соседка. – Не заледенела ночью?
– Нет. Я быстро уснула.
– Точно? А ты вообще спишь по ночам? Вечно где‑то пропадаешь.
– Я дополнительно занимаюсь. Хочу поступить в магистратуру, а там сложный экзамен. Борис Глебович вызвался меня подготовить. В учебном году у него не было свободного времени, – не моргнув глазом, солгала я.
– Ой, все, – отмахнулась Оля. Она плюхнулась на раскладушку и закуталась в одеяло. – Занимайся, сколько хочешь, только не топай как слон, когда приходишь.
– По рукам.
Мы взглянули друг на друга и расхохотались.
Планерка окончилась быстро. Борис Глебович раздал нам пособия и объявил, что сегодня методический день. Из‑за плохой погоды работы в раскопе не будет. Ребята радостно загудели.
– Пособие не только прочитать, но и законспектировать, – пригрозил пальцем профессор. – Без конспекта на зачет не рассчитывайте. Разрешаю разойтись для выполнения задания.
Ливень, тем временем, усилился. Крупные, тяжелые капли барабанили по брезенту, разбивались в лужах на мелкие брызги и отмывали пыльные инструменты, забытые у раскопа. На нашем участке размыло почву, и мы едва не падали на скользкой глине.
Я узнала Артема по красной куртке, в которой он выходил ночью, и окликнула его. Он что‑то шепнул товарищам, и те загоготали, хлопая его по плечу. Я сжала зубы. Не обо мне ли речь? Вдруг он счел, что я бегаю за ним, как Маринка за Марком? Еще чего не хватало! Ладно, пускай думает, что угодно. Я все равно должна поговорить с ним.
Артем шоркнул ботинки о траву, соскребая с них грязь, и подошел ко мне.
Я наткнулась на мысль, что сравниваю его с братом. Похожи ли они? Если только острыми скулами, тонкими губами и прямой формой носа. А в остальном будто два разных человека. Артем был высокий, светлокожий, широкоплечий. Он носил длинные густые волосы, которые убирал в пучок. Их каштановый оттенок разбавляли светлые пряди. Артем почти никогда не расставался с заношенной светло‑синей джинсовкой, на которой красовались нашивки из киновселенной «Марвел». А еще он часами говорил о «Звездных войнах», «Матрице» и эффекте манделы. Он горячо убеждал нас в существовании параллельных миров и приводил доказательства. Иногда во время разговора Тема неожиданно замолкал и уходил в себя. И это лишь малая часть его странностей. Но, несмотря на них, он казался неплохим человеком: давал списывать домашку по английскому и статистике, угощал пирожками в столовой, когда видел, что я беру мало еды, мог перехватить дежурство и уступить очередь на экзамене.
– Жив ли владелец часов? – усмехаясь в ответ и делая вид, что ничего не заметила, спросила я.
– Не сознается, скотина, – шмыгнул носом Артем и широко улыбнулся. – Ничего! Все равно вычислю.
– До сих пор тикают?
– Утром перестали. Остановились, наверное.
– А плеск… Плеск не слышал? – рискуя быть рассекреченной, продолжила я.
– Ну, слышал. Дождь пошел в четыре утра.
Артем был таким же непосредственным, как и всегда, я не слышала лжи в его голосе. Он не скрывал эмоции, как Марк, был весь как на ладони. Если у него на самом деле есть дар заглядывать в параллельные вселенные? Как еще объяснить фокус с надписью‑невидимкой? Я побледнела, однако с улыбкой продолжила разговор:
Конец ознакомительного фрагмента
