Место под солнцем

Неприметная служебная машина выехала за ворота тюрьмы и начала петлять по ночным улицам, удаляясь от каменного здания, в стенах которого Ливий провел последние четыре с половиной года. Притормозил надзиратель лишь один раз: сунул под нос дежурившему на контрольно‑пропускном пункте охраннику удостоверение и передал бумагу с отпечатанным на машинке текстом. Охранник внимательно изучил документы и кивнул, жестом предлагая водителю ехать дальше. Когда городские пейзажи сменились полузаброшенной ухабистой дорогой и тянущимися по обе стороны от нее пустырями, Халиф, гадавший, где же кроется подвох, расслабился.

– Ты тоже в пригороде живешь, сынок? – обратился он к водителю.

– Еще раз назовешь меня «сынок» – и отхватишь по зубам, Хиббинс. Я повез тебя на короткую ночную прогулку, но в лучших друзей мы не превратились и вряд ли когда‑нибудь превратимся. Я предпочитаю держаться подальше от такой швали, как ты.

– Откуда столько агрессии? Я задал невинный вопрос. Нужно же поддерживать разговор. В тюрьме я растерял навыки ведения светской беседы.

Сосредоточившийся на дороге надзиратель не ответил. Свет фар выхватывал из темноты отмечавшие расстояние столбы и засохшие растения. Ветер швырнул под колеса перекати‑поле, черная кошка шарахнулась в кусты. Ливий припомнил, что на востоке не разделяют европейские суеверия по поводу этих животных, кое‑где черные кошки считаются чуть ли не талисманом.

– На месте старшего надзирателя я бы тоже поселился за городом. Тишина, красота, чистый воздух, одиночество. Можно творить все, что хочешь. – Халиф глянул на спутника. – Молчу.

***

Полчаса спустя надзиратель остановил машину возле высокого каменного забора, но двигатель глушить не стал.

– Выходи, Хиббинс.

– Я пойду один? – уточнил Ливий.

– Сотрудникам тюрьмы сюда входить запрещено.

– Звучит так, будто за воротами особо секретный объект. Может, вы решили меня по‑тихому пристукнуть, а до этого помучить всласть? Подходящее место, криков никто не услышит, и труп закопаете неспешно и со знанием дела.

– Свой запас словесной чуши на сегодня вы исчерпали, заключенный номер D‑489. И запас моего терпения тоже подходит к концу. Если вы прямо сейчас не поднимете свою костлявую задницу и не пойдете к воротам, я закопаю вас в ближайшем лесу.

Выбравшись из машины, Ливий ступил на аккуратную дорожку, по обеим сторонам которой лежали ровные ряды крупной гальки. Надзиратель переключил передачу и отъехал метров на пятьдесят, а потом остановился у обочины, освещая дорогу тусклыми фарами. Час от часу не легче, подумал Халиф и постучал в ворота, воспользовавшись висевшим здесь же бронзовым молоточком, украшенным миниатюрной фигурой русалки. Мгновение спустя одна из створок приоткрылась, и в проеме показалась кудрявая голова хорошенькой девушки. Она была одета в короткую полупрозрачную тунику и держала в руке фонарь.

– Привет, – поздоровался гость. – Меня зовут Ливий Хиббинс. Я пришел к старшему надзирателю. Вы, наверное, его… – Он оглядел девицу еще раз. – Хм. Дочь? И как он позволяет вам разгуливать в таком виде, да еще и выходить к незнакомым мужчинам?

Девушка приоткрыла накрашенные ярко‑алой помадой губы, недоуменно уставившись на Ливия, а потом звонко расхохоталась.

– Дочь? – переспросила она. – Да, можно сказать и так. Проходите, мистер Хиббинс. Мой отец, – насмешливо подчеркнула девица последнее слово, – с нетерпением ждет вас весь вечер.

Заперев ворота, незнакомка провела гостя по тропинке между высоких деревьев и пышных кустов. Либо старший надзиратель никого не боится, либо его охрана хорошо прячется, подумал Ливий. Он изучал силуэт виллы из светло‑серого камня, но плавный изгиб бедер девицы выглядел намного соблазнительнее изящной архитектуры. Взвесив все «за» и «против», он решил, что если ему и отрежут за наглость что‑нибудь жизненно важное, это будет потом. А красивых женщин он не видел четыре с половиной года, и упущенная возможность пофлиртовать с одной из них приравнивалась к особо тяжкому преступлению.

– Как тебя зовут, солнышко?

– Китти, – ответила девица, не оборачиваясь.

– Не скучно такой красавице жить за городом, в глуши? Или папочка бережет тебя от посторонних глаз?

– Скучают только уродливые простушки, мистер Хиббинс. Красивые женщины находят развлечения везде и всюду.

– Пьешь безалкогольные коктейли с подругами и читаешь женские журналы?

Девица бросила на него короткий взгляд через плечо.

– В том числе. У меня много подруг. Хотите познакомиться с ними, мистер Хиббинс?

– Они такие же хорошенькие, как ты?

– Все как на подбор.

– Тогда я не прочь завести с ними по‑настоящему близкое знакомство. Я успел истосковаться по красивым женщинам. В тюрьме подобными угощениями не балуют.

– Сами напросились.

Внезапно сменив курс, женщина направилась в сторону ярко освещенной лужайки, которая до сих пор скрывалась за кустами. Миновав их, она легко толкнула Ливия в спину, и он ступил на мягкую траву. Открывшееся зрелище походило на что угодно – но только не на скромные посиделки подруг дочери старшего надзирателя. Возле большого бассейна, стилизованного под пруд, сидели десятка два женщин разных возрастов и рас. Объединяло их только одно: практически полное отсутствие одежды. Сборище мирно щебетало и смеялось, распивая шампанское, закусывало содержимым сырных тарелок и подносов с бутербродами. При появлении Халифа женщины замолчали, но уже через секунду заговорили снова. Совсем в другом тоне.

– Кого это ты нам привела, Китти? Мальчика‑красавчика?

– Плохого мальчика‑красавчика. Посмотрите на него, он мечтает о том, чтобы его кто‑нибудь отшлепал.

– Какие чудесные серые глазки! Я уже от них без ума. Подойди поближе. Хочу рассмотреть тебя как следует.

– Какой стеснительный. Идем, у нас есть шампанское и черная икра. Садись сюда, плохой мальчик‑красавчик. Сперва мы тебя отшлепаем, а потом накормим в качестве утешения.

Ливий пару раз моргнул, пытаясь отогнать видение. Должно быть, у него помутился рассудок. Шутка ли – впервые за четыре с половиной года оказаться на воле и вдохнуть полной грудью свежий воздух. В противном случае внятных объяснений тому, каким образом он перенесся на остров амазонок, не существовало.

Одна из женщин, высокая и темнокожая, поднялась и подошла к нему. Пальцы незнакомки ощупали лицо Халифа так, будто он был рабыней на невольничьем рынке. Спустя мгновение она потерлась щекой об его щеку и сделала глубокий вдох.

– Мне нравится новая игрушка. Советую согласиться по‑хорошему и принять угощение.