Мирное небо

– Из Москвы, она была здесь вместе со школьным классом, они приезжали на экскурсии. Он украл ее на улице, сунул в машину и быстро уехал, никто даже внимания не обратил.

– Я все улажу. Бывший муж сестры мент, большая шишка в милиции. Я сейчас поеду к нему, он недалеко живет, вы останетесь здесь. Сестра уехала на неделю, у нее отпуск начался, так что она не вернется. Мы что‑нибудь придумаем. Он подскажет мне, как заявить о Паше и не впутывать тебя в это.

Игорь уехал, я закрыла за ним дверь на все замки. Диана вышла из ванной, теперь я смогла разглядеть черты ее лица, она очень симпатичная девочка. Я рассказываю ей, что Игорь поехал за помощью, все будет хорошо.

– Пойдем, я постелила тебе постель, – нежно говорю я Диане.

– Ты тоже ляжешь со мной? – с надеждой спрашивает она.

– Нет, я хочу помыться. Мне кажется, что от меня воняет на десять километров, я облилась потом с ног до головы тысячу раз.

– Пожалуйста, не уходи. Не бросай меня, – с каким‑то отчаянием говорит Диана.

Я обнимаю ее, и мы вместе ложимся на кровать. Я укрываю ее одеялом, и она буквально через пять минут засыпает. Я тихо встаю и иду в ванну. Мне хочется содрать с себя кожу, к которой Паша прикасался. Я тру себя мочалкой с такой яростью, как будто это я виновата, как будто это я мучила этих девочек. Интересно, они все были такими молоденькими? Мне становится дурно, и я решаю пока не думать обо всем этом.

Я выключаю телефон, на всякий случай, вдруг Паша позвонит. Я вытираюсь и возвращаюсь в постель к Диане. Засыпаю. Просыпаюсь от звонка в дверь, Диана тоже вскакивает. Я иду в коридор, боюсь смотреть в глазок, слышу голос Игоря из‑за двери.

– Это я, все хорошо.

Я открываю дверь. Игорь заходит в квартиру, с ним здоровый толстый мужик средних лет в милицейской форме. Это Саша, бывший муж сестры Игоря. Из‑за двери комнаты выглядывает испуганная Диана. Я подхожу к ней и обнимаю.

– Все хорошо, не бойся. Он нам поможет, – говорю я Диане. – Поможешь ведь? – обращаюсь я уже к Саше.

Тот кивает головой. Мы все вместе идем на кухню. Садимся за стол. Игорь достает из пакета заживляющую мазь для Дианы, курицу‑гриль (у меня даже и мысли не промелькнуло о том, что девочка хочет есть, интересно, как часто Паша кормил ее?) и маленькую бутылочку коньяка.

Пока Диана с жадностью ест, Саша рассказывает нам план дальнейших действий. Завтра утром Игорь привозит девочку в отделение милиции Саши и рассказывает выдуманную историю. Игорь ездил в музыкальный магазин, он часто там бывает, по пути назад перед его машиной вдруг выскочила Диана. Игорь остановился, Диана умоляла его помочь ей, и тот помог. Пока они едут к ближайшему отделению милиции Диана рассказывает, что Паша, вероятно, забыл или обронил ключи, Диана их нашла и выбралась. Так как было уже поздно, Игорь решает отвезти девочку к себе домой и вызвать Сашу, что собственно и было сделано. Утром Диану передают под опеку милиции. Это все. Я же, найдя газетный сверток просто ушла из дома и больше не вернулась, в гараже я не была. Куда делась не ясно.

На дворе был 1997 год, лихие девяностые, коррупция, бандиты, правды не найдешь, все покупается и все продается. Были бы деньги. Или власть. У Саши была власть, всей этой истории поверят, а он станет главным в поимке серийного маньяка. Все остаются в выигрыше.

– Забери меня с собой, – тихо говорю я Игорю, пока Саша записывает показания Дианы. – Отвези меня в Москву, пожалуйста. Я больше не вернусь в ту квартиру.

– Хорошо, не переживай. Завтра мы уедем вместе. У тебя паспорт с собой?

– Да. Он у меня всегда с собой.

– Тебе может нужно забрать какие‑то вещи?

– Нет, – меня передернуло, – мне не нужны вещи, к которым он прикасался.

Следующим утром я позвонила ректору домой, он был очень удивлен, звонить домой, да еще и в субботу утром! Я сказала, что мой отец очень болен, и что я уезжаю в Москву. Сказала, что не вернусь. Документы они мне позже прислали по почте.

До Москвы мы ехали почти молча. Я, то беззвучно плакала, то засыпала, то приходила в себя и кричала о том, что такого с людьми не случается, это какой‑то кошмарный сон, это все неправда. Игорь молча слушал. Он меня спас. Он все за меня сделал.

– Я бесконечно тебе благодарна, – сказала я Игорю, когда тот остановил машину у моего подъезда.

– Я тебе позвоню, – сказал Игорь, целуя меня в лоб, – правда позвоню.

Я стояла перед дверью в отцовскую квартиру с одной сумочкой на плече. У меня даже не было сменных трусов. Я нажала на кнопку звонка.

– Вот так гости! – радостно сказал папа, пропуская меня в квартиру. – А почему ты не позвонила? Где багаж? Паша принесет? Пойду вниз, помогу ему.

Я поняла, что без объяснений не обойдется. Но как я ему такое расскажу? Я в миллионный раз за последние двое суток заплакала, и повисла на шее у отца. Он обнимал меня и ничего уже не спрашивал.

– Я одна. Нет Паши, и багажа тоже.

Спустя полчаса мы с папой сидели на кухне, он открывал бутылку виски, которую принес ему один студент за зачет. Папа был в шоке от услышанного.

– Ничего дочь, не переживай, все будет хорошо, – повторял папа.

Через несколько дней отец позвал меня к телевизору, Пашу показывали в новостях. Саша рассказывал о поимке серийного маньяка, которого искали вот уже двенадцать лет. На его счету одиннадцать девочек от двенадцати до пятнадцати лет. Каждую он держал в гараже, бил, насиловал, издевался, красил им ногти и стриг волосы, иногда делал макияж, ровно год, потом убивал, вырезая у них сердца. С каждой жертвы он собирал трофеи, вырывая клок волос.

Оказалось, что Паша женат, и у него трое детей. Трое! Он занимал высокую должность в своем институте (а мне говорил, что он всего‑то младший специалист). Конечно, денег у него не было, подумала я, надо же делить на две семьи, платить за съемную квартиру, содержать троих детей, и еще кормить (а он делал это через день) своих пленниц. Когда мы с ним начали жить вместе у него в гараже уже сидела тринадцатилетняя девочка.

Я вспомнила, как впервые увидела Пашу, тогда мне казалось, что я знаю о нем больше, чем он сам знает о себе. Какая чушь! Любовь это самый жестокий и беспощадный обманщик.

– Зачем он вырезал у них сердца так и не признался, – сказал папа, – о тебе, слава богу, тоже ни слова не сказал.

– Я знаю, куда он девал сердца, – сказала я дрожащими губами, – одно из них он принес домой.

Я помню, как он пришел однажды вечером, был июль, мы недавно приехали в Питер, я еще не работала. Паша любил всякие потроха, и время от времени приносил их, а я готовила. Тогда он принес сердце, оно было разрезано на четыре части, сказал, что баранье. Я засомневалась, так как специфического запаха баранины я не почувствовала, а выветриться он еще не успел бы, сердце было еще теплым. Да и вообще было оно каким‑то странным. Я сказала, что его обманули и сунули непонятно что. Паша сказал, что будет есть в любом случае.