Мистер Фриман: Начало. Всё возможно, когда он с тобой…

На следующее утро мы уже ехали в Нью‑Йорк на машине Морриса. Ездил он на красном Mercury Comet 69 года, который купил меньше года назад. Это была ядерная машина. Я влюбился в неё сразу. В ней было что‑то завораживающее, необычное. Мне с самого детства нравились автомобили, и я страстно желал однажды создать свою тачку! Я не постеснялся и спросил, чем он занимается в Нью‑Йорке.

– Моррис, как тебе удалось приобрести этот автомобиль? – спросил я. Учитывая то, что в Нью‑Йорке он совсем недавно, было интересно, как за такой короткий промежуток времени он смог позволить себе купить эту машину.

– Я просто не сидел на месте Габриэль, понимаешь? Подрабатывал то там, то здесь. Нанимался на работу в разные места. И настал момент, когда Бог решил вознаградить меня за мой упорный, несгибаемый труд. Он воплотил мою мечту в реальность, – ответил он.

– Надеюсь, и меня ждёт такая удача, не так ли, Моррис? – спросил его отец.

– Всё в твоих руках, Хард. Ты же меня знаешь, что я такой человек, который никогда не оставит в беде своих людей, – ответил с улыбкой на лице Моррис.

– За что тебе отдельная благодарность от меня и от всей нашей семьи, дорогой племянник, – сказал отец.

Дорога предстояла неблизкая – более суток езды. По пути мы остановились на ночь в гостинице, а наутро продолжили свой путь. И вот мы тут. Нью‑Йорк. Заветная мечта многих людей. В это время в городе преобладало чувство свободы и открытости. А самое главное – этот город был достаточно безопасным по сравнению с Детройтом. Для меня этот город был центром мира.

– Дядя Моррис, а в каком году был основан Нью‑Йорк? – спросила малышка Мэри.

– О, детка, это было очень и очень давно, ещё до рождения наших бабушек и прабабушек. Если мне не изменяет память, то более трёхсот пятидесяти лет назад. Причём численность, по последним данным, составляет более семи миллионов человек, – ответил мистер Моррис.

– А мне бы очень хотелось увидеть знаменитую Статую Свободы, – сказал Оскар.

– Всему своё время, Оскар. Не спеши, – ответил отец.

Мы поселились в небольшом домике на Барроу‑стрит. Тихий, спокойный район города. Тут я обзавёлся новыми друзьями по соседству.

Итак, первый день в новой школе. С нами в команде теперь уже и малышка Мэри. Она была безумно счастлива, что теперь, как и все нормальные дети, может ходить в школу и заводить друзей. Я моментально подружился с одноклассниками и некоторыми ребятами из школы, сделав пару трюковых номеров во время урока физической культуры. Все жаждали со мной познакомиться, даже некоторые учителя.

Как‑то в один из прекрасных дней во время школьной перемены я находился с друзьями во дворе и услышал от одного из своих новых знакомых по имени Чак такую фразу:

– Эй, Габриэль, ты слышал, что на тебя положила глаз сама Кэтрин Миллер?!

– Кэтрин Миллер? – спросил я, сгустив свои брови в области переносицы.

– Ты её не знаешь?! – с шоком в голосе спросил другой знакомый Эрни.

– Нет, брат, не знаю, – приподнимая гордо одну из бровей, сказал я.

– Ты шутишь? Она же дочка местного бизнесмена. Очень денежная девочка, – сказал Чак.

– Советую ответить ей взаимностью, – смеясь, сказал Эрни.

– Глупости всё это. Да и зачем я ей? Денег‑то у меня совсем нет, чтобы ей соответствовать. Мне нечего предложить, – холодно отозвался я.

– А ей ничего и не надо, Габриэль. У неё и так всё есть – и тачка, и дом, и шмотки новые каждую неделю. Таким девушкам не хватает только одного… – нежным тоном протянул Чак, положив левую руку в области сердца. Я даже засмеялся.

– Таким девушкам не хватает истинной любви, – уверенно сказал Эрни.

– А ещё мозговой встряски! – рассмеялся только что подошедший знакомый друг Шон. Он тут же пожал в знак согласия руку Чака.

– Какой встряски, Шон? О чём ты? Ты только вспомни, как она смотрела… – расплылся в улыбке Эрни.

– Я о том, что у этих девушек из высшего общества всегда всё монотонно и скучно. Им не хватает авантюры, приключений, различного рода психологической взбучки! – стал перечислять Шон.

– Да‑а, с вашими суждениями далеко не уедешь. Пойду‑ка я домой, – сказал я.

Попрощавшись с друзьями, я отправился домой. Не успел я зайти домой, как услышал, что в доме разразился очередной скандал между отцом и матерью.

– Сколько раз можно тебе повторять! – крикнул ей отец, и в этот момент я услышал звук пощёчины. Мать упала на кровать.

– Отец, может, хватит над ней так издеваться? – не выдержал я.

– Нет, Габриэль, не хватит. Твоя мать никак не хочет уяснить одну деталь, а она очень важна для её понимания. Она посмела меня спросить, почему я задержался на работе! Ты представляешь?! – размахивая рукой, спросил меня он.

– Что в этом такого? Она твоя жена, может и поинтересоваться, – сказал я.

– Нет, Габриэль, не может. На то она и жена, чтобы в любое время дня и ночи ждать меня с работы, не задавая лишних вопросов. Я не прав? – спросил он.

– Ты, конечно, можешь быть хоть миллион раз прав, но какой в том толк, если она несчастна? – спросил его я.

Он удивился.

– То есть ты хочешь сказать, что твоя мать имеет право указывать, что мне делать? Правильно я тебя понимаю? – спросил он. В его глазах горела ненависть.

– Я хочу тебе сказать, что нельзя так поступать с ней. Она этого не заслуживает, – сказал я.

– Не заслуживает… – злостно улыбаясь, сказал отец.

Всё произошло настолько быстро, что я не успел отреагировать, как валялся у его ног на полу. Удар кулаком в живот сбил меня с ног.

– В таком случае это заслуживаешь ты, – сказал он.

– Не смей его больше бить! – начала кричать мать.

– А то что? Что ты сделаешь, женщина? – начал издеваться отец.

Мать подбежала ко мне и обняла, словно защищая.

– Не надо, мама. Со мной всё в порядке, – едва выдавил я. Силе отца можно было только позавидовать, под стать даже некоторым чемпионам тяжёлой атлетики.

– Папочка, что здесь происходит? – спросила внезапно зашедшая в гостиную Мэри.

– Ничего, малышка. Я просто показывал маме и Габриэлю, как надо правильно защищаться в случае нападения бандитов. Не бойся. Папа никого не обидел, – искусно играя доброго отца, сказал он.

– Но ведь мама плачет… – печально, чуть ли не начиная плакать, сказала Мэри.

– Так надо, моя девочка. Отправляйся к себе в комнату, – сказал он. Мэри тотчас ушла. – Упаси господь, если об этом случае будете распространяться, – предупредил нас отец. После этих слов он удобно устроился на диване, глядя в телевизор.