Мистер Фриман: Начало. Всё возможно, когда он с тобой…

Мать знала его нрав, поэтому в обществе и на людях старалась не показывать истинное отношение к нему. Она даже и подумать не могла донести своим сёстрам или братьям то, как обходится с ней отец. Смотря на всю эту жизнь, если это можно было назвать жизнью, которая проходила у меня перед глазами, я дал себе обещание, что обязательно сделаю всё от меня зависящее, чтобы моя мать однажды наконец стала счастливой в браке.

Я вернулся к себе в комнату. Мэри засыпала, а Оскар, лёжа на кровати, что‑то обдумывал.

– Сильно досталось? – спросил он меня.

– Как всегда… – ответил я. – Ты как? Надеюсь, тебя он не тронул? – спросил я его.

– Нет, Габриэль, – сказал он.

– Я уже так не могу, серьёзно! Надо что‑то делать. Так больше продолжаться не может. Он же рано или поздно её просто убьёт! Или нас с тобой. Посмотри на него! Ему же не нужен повод! Ты сам это прекрасно понимаешь! – начал возмущаться я.

– Тише, услышит, – сказал Оскар. – Понимаешь, Габриэль, у меня уже в печёнках сидит вся эта ситуация. Честно, – начал шептать Оскар.

– Пока мы от него зависимы, мы не имеем никакого права голоса в этом доме, – сказал я.

– Я знаю. Но куда мы пойдём? И чем займёмся? – спросил он.

– Не переживай. Предоставь это мне. Скоро конец года в школе, а потом и поступление в университет. Я сделаю всё возможное, чтобы мы больше никогда не жили так, как живём сейчас. Я тебе обещаю, – сказал я.

– Ты уверен в своих силах, брат? – спросил меня Оскар.

– Более чем! – сказал я.

– Родители вряд ли смогут оплатить твою, да и нашу с Мэри учёбу, – сказал он.

– Я это прекрасно понимаю, Оскар, – сказал я.

– Потому что если прогоришь при поступлении, то второго шанса уже может и не быть, – сказал он.

– Откуда тебе это известно? – поинтересовался я.

– Подруга Шона, друга твоего, делилась этой информацией на перемене. Она тоже в этом году поступает, – сказал Оскар.

– Знаешь, Оскар, большинство из нас так и не используют никогда то, что нам даётся вместе с жизнью. Нам даётся цель. И если у тебя есть мечта и желание к ней стремиться, то никто и ничто тебя не остановит. Никогда, – начал я формулировать свои идеи.

Книги, уроки и наставления мистера Исаака, моего учителя по истории в Детройте, не прошли даром и начали влиять на ход моих мыслей. В этот момент в моей голове зародилась мечта: «Я буду успешен. В любом случае и что бы ни произошло».

 

Глава 7. Новые отношения

 

На уроках в школе я начал получать неплохие оценки. Однажды во время обеда в школьной столовой ко мне подошла Кэтрин Миллер.

– Здравствуй, Габриэль, – тонким голосом сказала она.

Я с трудом проглотил только что засунутый в рот бутерброд.

– Здравствуй, – ответил я, стараясь держать себя в руках и не подавать удивлённого вида.

– Увидела, что ты сидишь в гордом одиночестве, и решила составить тебе компанию, – заманчиво улыбаясь, сказала она.

Тут я заметил, как в столовой воцарилась полная тишина. Ребята были в недоумении. Мало кто ожидал, что такая девушка, как Кэтрин, лично подойдёт ко мне знакомиться, а уж тем более составлять мне компанию.

– Конечно, я буду только рад, – сказал я.

– Ты уже успел со всеми познакомиться? – спросила она.

– Ну, многих я не знаю. А так ребята неплохие, – ответил я.

– Видела пару твоих трюков на уроках физической культуры. Ты был неплох, очень неплох, – заметила она.

– Приятно слышать, – улыбаясь и гордо приподнимая голову, ответил я.

Внезапно прозвучал школьный звонок.

– Ну что ж, я побежала. Ещё увидимся, Габриэль, – сказала она и вышла гордой походкой из столовой.

В этот момент я увидел Оскара и ещё парочку моих друзей, которые замерли у входа в столовую. Тут они подбежали и начали меня засыпать вопросами.

– Это была Кэтрин Миллер?! – с горящими глазами спросил Оскар.

– Что она хотела? – удивился Шон.

– Почему она так быстро ушла? – спросил друг Чак.

– Стоп! Стоп! Стоп! Расслабьтесь. Мы лишь поболтали, и всё, – сказал я.

– А мы тебе так и поверили! – начал смеяться Чак.

– Я же говорил, что она запала на тебя! – с ухмылкой на лице сказал Шон.

– Никто ни на кого не запал, Шон! Успокойся! – сказал я.

– Ну а как ты прокомментируешь то, что мы сейчас увидели?! – улыбаясь, спросил меня Оскар.

– Пусть это останется для вас загадкой, – также улыбаясь, сказал я и вышел из‑за стола и отправился к выходу.

Да, не спорю, Кэтрин Миллер была хороша собой. Ухоженные длинные волосы русого цвета, высокого роста, стройная и прекрасная девушка. Она мне очень понравилась. Я никогда в отношениях не ставил материальный достаток на первое место. Но что ей нужно было от меня, от человека, который и в кино‑то её сводить не может, я не знал. Мы начали с ней дружить и тесно общаться. Она стала моей девушкой. Из моей головы на некоторое время выпали мои цели, которые я тогда поставил в присутствии Оскара. С Кэтрин мы рассекали на её Mazda RX‑7 1978 года по улицам города. Именно она тогда и научила меня водительской езде на автомобиле, за что я ей до сих пор очень благодарен. Порой мы даже уходили от милицейской погони. Это были непередаваемые ощущения. Правда, за эти ощущения приходилось немало платить. Платила она, аргументируя это тем, что сама виновата и может себе это позволить. Ещё у неё был грозный старший брат. Был даже такой случай, когда он внезапно вернулся домой рано с работы, а дома были лишь мы с ней вдвоём. Мне чудом удалось незаметно выбраться во двор через окно её гостиной, оставшись практически незамеченным. Сердце выпрыгивало из груди от волнения, но всё закончилось благополучно.

Прошла пара месяцев, и ничего не предвещало беды. Вечером, сидя во дворе нашего дома в компании Чака и Шона, я узнал то, во что верить не хотелось.

– Не пойми меня неправильно, Габ, но я думаю, что ты должен это знать, – сказал Шон, напрягая лицо.

– Что именно? – спросил я его.

– Ты мой друг, а от друзей я ничего не скрываю. Особенно то, что может их ранить, – продолжил Шон.

– Шон, может, не стоит? – вдруг спросил Чак. В его глазах я увидел каплю злости.

– Да говори уже, чего тянешь? – начал возмущаться я.