Мистер Фриман: Начало. Всё возможно, когда он с тобой…

Шли дни, может, месяцы. Я уже сбился со счёту. Единственное, что могло отвлечь меня от этой душевной боли, так это лекции мистера Алана Мура, преподавателя по бизнес‑маркетингу – он не давал мне скучать. Как‑то на занятиях одна из наших студенток очень сильно приглянулась мистеру Муру. Она была невысокого роста, брюнетка с карими глазами. Он начал за ней ухаживать. Весь университет говорил об их романе. Вместе они смотрелись очень гармонично. Я же был искренне рад за своего преподавателя. Они этого заслуживали.

– Слушай, брат, может, хватит тебе ходить в холостяках? – как‑то начал загружать меня своими вопросами однокурсник Виктор и по совместительству мой лучший друг. Меня же эта тема сейчас вообще не волновала.

– Не смеши меня, Виктор. Ты что, меня плохо знаешь? – начал я.

– Знаю я тебя очень хорошо, Габриэль. Именно поэтому хочу, чтобы ты был счастлив. Ты думаешь, мне нравится видеть каждый день твою кислую физиономию? – спросил меня он, начиная смеяться.

– А может, мне так легче? А может, мне так больше нравится? – начал возмущаться я.

– Теперь не смеши меня ты, Габриэль! Я знаю твою натуру! Ты же сгораешь от любви, вот только должного объекта нет в области твоего внимания, – продолжал он.

– Дело не в объекте, Виктор. Дело во мне, в моей жизни. Уж часто меня обманывали и предавали. Надоело терпеть, – признался ему я.

– Нет, брат, так дело не пойдёт! – сказал он.

– У нас с тобой завтра экзамен, помнишь? Надо к нему подготовиться, – сказал я.

– Это мы успеем! – с железобетонной уверенностью выпалил он, вставая на ноги и начиная зачитывать вслух ответ на один из экзаменационных билетов.

Виктор Донован – мой лучший друг. Это был блондин высокого роста, более шести футов высотой, достаточно неуклюжий парень, романтик по натуре. Его родители преуспели в области торговли и хотели, чтобы Виктор унаследовал их семейный бизнес. Но самому Виктору эта идея не очень‑то и нравилась. Он был творческим человеком, но чтобы не обидеть своих родителей, которые вложили в него и в его образование свою душу, он не последовал зову сердца, а слушал их указания. Жил он с родителями и своим младшим братом Дэни, который был младше его на пять лет, в небольшом доме недалеко от центра города. Так как Виктор был романтиком, несложно догадаться, что он любил писать музыку и стихи. Позже он обучился игре на гитаре и с успехом исполнял различные композиции собственного сочинения на семейных ужинах. И вот на один из таких вечерних ужинов он пригласил и меня. Стол был хорош: от горячих блюд до кондитерских изделий ручной работы его матери. Отец его был человеком целеустремлённым, экстраординарным и постоянно интересовался целями на жизнь окружающих его людей.

– Как успехи в учёбе, Габриэль? – спросил меня за ужином мистер Донован, его отец.

– Спасибо, неплохо… – ответил я, доедая ножку свежеприготовленной курицы.

– Есть какие‑либо трудности? – интересовался он, не переставая смаковать только что поставленную на стол его женой Ирмой джамбалайю (блюдо из риса, томатов, сосисок и зелени).

– В принципе нет. Учёба даётся нелегко, но я стараюсь и уверен, что справлюсь, – ответил ему я.

– Молодец, Габриэль! Замечательный ответ! Не то что ответ кое‑кого… – сказал мистер Донован, указывая взглядом в сторону Виктора.

– А что сразу я? – начал возмущаться Виктор.

– А что ты?! Ни цели, ни каких‑либо стремлений, ни желания чего‑то добиться у тебя нет! Что уж тут говорить! – начал грозно возникать мистер Донован.

– Мальчики, давайте не будем ссориться, ведь сегодня такой прекрасный вечер, к нам в гости заскочил Габриэль, а Виктор его очень уважает! – вставила своё слово миссис Донован.

– Ирма, дорогая, посмотри на него! Ему преподносишь всё на блюдечке, а он пытается что‑то сообразить на этом дереве с проволоками, – никак не унимался мистер Донован.

– Это не дерево с проволоками отец, а гитара. ГИ‑ТА‑РА, – не выдержал сам Виктор.

– Да хоть барабан! Мне до этого нет абсолютно никакого дела! Меня волнует только одно на данный момент – твоё образование и твоя работа, – сказал он.

– А чем тебе мешает моя игра на гитаре, отец? – спросил его Виктор.

– А ты не догадываешься? Она отвлекает тебя от учёбы, сынок! Я не удивлюсь, если ты запишешься на курсы по игре на гитаре и будешь прогуливать учёбу! Абсолютно не удивлюсь! – возразил мистер Донован.

И в самом деле, Виктор мог так поступить. Гитара настолько глубоко засела в его сердце, что ему порой не было абсолютно никакого дела до учёбы в университете. Он мог сидеть часами и что‑то сочинять. Скажу честно, для новичка у него неплохо получалось. И неплохо писать слова к своей музыке он тоже мог. Параллельно он подрабатывал в магазине спорттоваров недалеко от дома. На мою просьбу и меня туда же устроить на работу он ответил отказом, объясняя это тем, что его отец и так рискнул, устроив Виктора в этот магазинчик, так как хозяин не очень‑то и доверял ему, а за меня и разговора не может быть, так как устроиться к нему было очень нелегко.

– Да брось ты, Роланд, у Виктора неплохо получается! – возразила миссис Донован.

– Да я и не спорю, просто он не должен отвлекаться по сторонам, – ответил ей мистер Донован.

– Да я не отвлекаюсь, отец, просто в свободное от учёбы время я занимаюсь тем, чем мне нравится заниматься, – сказал Виктор.

– Я тебя прекрасно понимаю, Виктор, но пойми и ты меня. Помни всегда, что я тебе говорил: «Нужно иметь цель в жизни. Каждому. Иначе тебе придётся работать на того, у кого она есть», – сказал мистер Донован.

– Отлично сказано! – подкрепил его высказывание я. Мистер Донован довольно выпрямился.

– Отец, я знаю эту фразу наизусть! Не надо по десять раз на день её повторять, – возразил ему Виктор.

– Делай что хочешь, Виктор, но не подведи меня. Я возлагаю на тебя большие надежды, – серьёзно помахивая пальцем в сторону Виктора, сказал его отец.

Эх… Знал бы мистер Донован, что его ждёт в будущем… Да и сам Виктор…

– Не переживай, Роланд, он знает. Правда, Виктор? – спросила его миссис Донован.

– Правда, правда, – недовольно отвечая, согласился с ней Виктор.

Под домом мистер Донован соорудил небольшую комнатку и поставил там теннисный стол. Мы часто с Виктором гоняли там партию‑другую. Слегка наигравшись, мы отправились к нему в комнату.

– Давай сыграем в покер? – предложил мне Виктор.

– Не‑е‑е, я не любитель карточных игр, – начал отмахиваться я, хотя давно умею неплохо в него играть. Отец в детстве учил.

Он принёс откуда‑то колоду карт.

– Ну давай! Одну партию! – начал уговаривать меня Виктор.

– Мне неинтересно, Виктор, честно, – ответил ему я. Виктор всегда обижался, если в чём‑либо проигрывал, и так как я не хотел его лишний раз расстраивать, я настаивал на своём нежелании играть с ним.

– Если победишь, выполню любую твою просьбу! Пожалуйста! Только не надо поддаваться – я сразу догадаюсь! – не успокаивался Виктор.