Морозные реки. Мистика/зомби-апокалипсис

Все знали, что Альдона находится в воде, а сейчас, когда ручей стал вливаться в Шепчинку, она вполне могла подобраться к напуганным до смерти жителям деревни.

– До дождя мы с Лешей, сыном твоего друга, пошли на улицу, на наше старое место – на чёрный ручей… На берегу никого не было. Мы играли в прятки. Лешка перешёл ручей вброд, чтобы спрятаться, и я долго не мог его найти. Я шёл по берегу и ушёл слишком далеко, перестал узнавать места. Поэтому решил вернуться назад, чтобы не заблудиться. Но чем дальше шёл, тем больше убеждался, что место было совершенно незнакомым. Странно всё это. Я же никуда не сворачивал. Вдруг я почувствовал резкий запах со стороны чёрного ручья. Я обернулся и ужаснулся! Передо мной был уже не ручей, а широкая речка! И от неё жутко воняло тухлыми яйцами. Я очень сильно испугался, ведь ты мне часто говорил, что так воняет только с одной реки. Но Шепчинка же текла намного дальше! Не понимая, что произошло, я услышал позади себя голос. Не просто голос, а крик. Я резко обернулся и остолбенел от ужаса! Это был Леша! Он шёл по берегу, размахивая руками! Но не этого меня напугало… У него не было глаз…

– Хочешь сказать, это дело рук Альдоны? – перебил сына отец.

– Перед тем как исчезнуть в дебрях леса, Леша прокричал: «Не смотри ей в глаза».

Родион вскочил со стула и подошёл к Василию.

– Ты же не видел её? Альдону… – произнёс тихо.

Вася сглотнул.

– Ты разговаривал с ней? – громче потребовал ответа Родион, схватив сына за плечи, бешено выпучив на него глаза.

В комнату вбежала мама Людмила.

– Ну чего ты к нему пристал?! Васенька, иди, ложись спать, а завтра поговорим об этом все вместе.

Мальчик подбежал к матери, та поцеловала его в макушку и пожурила:

– Руки‑то какие грязные! Живо мыть и спать!

Отправив Василия спать, Людмила подошла к мужу.

– Видишь, до чего доводит твоё строгое обращение с сыном! И байки глупые! Всякие ведьмы мерещатся!

Она вышла из комнаты, сильно хлопнув дверью. Родион остался наедине со своими мыслями. Он тихо подошёл к окну, взглянул в него, закурил очередную папиросу.

Василий спешно пошёл в ванную через тёмный коридор. Он зажмурился, на мгновенье представив Альдону, которая могла оказаться здесь, в тёмном пространстве. Включив свет в ванной комнате, Василий подошёл к умывальнику и стал мыть руки под горячей водой, поглядывая в зеркало перед самым лицом.

– Чего уставился? – спросил мальчик у отражения. – Мы же не можем сказать маме и папе, что смотрели ей в глаза.

Вася смывал мыло с рук, как вдруг услышал совсем рядом с собой протяжный тихий вздох. Он резко повернулся.

– Показалось, – шепнул, не обнаружив ничего подозрительного.

Стряхнув с рук воду, он поднял взгляд на зеркало, которое сильно запотело от горячей воды. Вася потянулся к нему и указательным пальцем стал писать имя ведьмы. Но что‑то заставило его остановиться. Присмотревшись к отражению, которое должно было быть его, он увидел совсем другое лицо. В этот момент Вася догадался, откуда доносилось дыхание.

– Посмотри вниз, – послышалось из зеркала.

От искажённого будто бы толщей воды голоса, у мальчика по всему телу побежали мурашки. Какая‑то неведомая сила вынудила подчиниться, и Василий опустил голову. Из пены в раковине резко вытянулась чья‑то рука, вцепилась ему в горло и потянула за собой в водосток. Вася успел громко вскрикнуть.

 

Глава 3. Новые жертвы

 

В небе висела большая луна, которая почти полностью освещала двор. Родион стоял у открытого окна. Докурив, выбросил сигарету на улицу и собирался уже закрывать створки, как вдруг учуял знакомый едкий запах. Отпустив взгляд, он увидел ужасающую картину: чёрный ручей, Жественка, каким‑то невероятным образом разлила свои воды прямо до их дома и теперь плескалась вплотную к стене подвала.

Родион сунул руку в карман домашних штанов, чтобы достать спички и подсветить дом высунувшись из окна, но вдруг в ванной раздался детский крик.

– Васька!

Отец бросился из комнаты, не закрыв окно.

Первой у ванной комнаты оказалась Людмила. То, что она увидела за дверью, помутило её разум. На полу возле раковины лежало бездыханное тело Василия. У мальчика не было глаз.

От потрясения Родион схватился за голову и отвернулся. Людмила, теряя сознание, стала оседать вниз по стене. Родион хотел подступить к мёртвому сыну, но замер, как только увидел на зеркале кроваво‑алую надпись:

«Кто на меня посмотрит –

Того утоплю в болоте!

И я не успокоюсь,

Пока вы все не умрёте…»

Родион стоял возле старой дряхлой избушки, озираясь по сторонам, будто боясь преследования. Запах тухлых яиц уже основательно осел в деревне, и дышать становилось всё труднее. Жественка подобралась сюда по канавкам и впадинам старой дороги у леса, которую никто никогда не чинил.

Дождавшись Захара, Родион закурил и подал другу дрожащую от волнения руку. Где‑то недалеко, над полем, раздался раскат грома. Мужчины поняли, что очередной сильный ливень лишь вопрос времени. Они оба точно знали, каким образом в деревню проникла Альдона: по реке Шепчинке, которая из‑за обильных дождей слилась с чёрным ручьём, и теперь его полноправно можно называть рекой Жественкой.

Сына Захара, Лёшу, так и не смог никто найти. Да никто и не решался искать в той стороне, куда он тогда пошёл, ведь там протекала проклятая река!

– Что ж мы натворили! – в сердцах произнёс Захар, вспомнив события тридцатилетней давности, когда на глазах у целой деревни они казнили ведьму Альдону. – Она забрала наших детей! – добавил он с горестью.

– Поздно горевать, Захар. Надо что‑то делать. – Родион отбросил папиросу на мокрую землю и задумался. – Помнишь Михаила, у которого дочь исчезла на Шепчинке? Может, он что знает про ведьму? Сильные и слабые её стороны.

Сверкнула молния, уже ближе, над самой деревней.

– Нам надо быстро найти дом этого Михаила, – задумался Захар, – пока ручей не заполонил всю деревню.

Он метнулся туда‑обратно в избу, чтобы выключить свет.

Вечер того же дня.

Двое под проливным дождём шли мимо домов, и пытались разглядеть каждый из них, хотя мешали потоки воды, льющейся с небес, сделав все дома похожими друг на друга.

Наконец, двое мужчин остановились возле единственной избы, у которой не горели окна.

– Похоже, он здесь живёт, – неуверенно проговорил Захар, глянув на друга из под промокшего насквозь капюшона.