Моя драгоценная находка

Шелест листвы убаюкивал. Я растянулась на теплом камне и прикрыла глаза, млея и блаженствуя. Но подремать мне не пришлось. Почти сразу послышалось деликатное покашливание. Нехотя повернув голову, я обнаружила рядом с собой странного старика. В джинсах, футболке и кроссовках, с задорной улыбкой на губах и идеальной осанкой, которой позавидовал бы любой молодой человек, я, во всяком случае, со своей сутулостью обзавидовалась. Возраст выдавали глаза, полные мудрости и опыта, да кожа, морщинистая, в старческих пятнах.

Пришлось снова принять сидячее положение.

– Совсем не интересны здешние места? – с любопытством спросил у меня старик, присаживаясь рядом и тепло улыбаясь. – Волшебные камни, исчезающие виды растений, удивительной красоты пейзажи…

Я пожала плечами, надеясь, что жест неопределенности сойдет за ответ, но пожилой человек настойчиво смотрел мне в глаза, дожидаясь подробностей.

– Я не за этим сюда приехала, знаете, как‑то не увлекаюсь мистикой и зеленью из Красной книги.

– А зачем тогда? – хоть голос старика звучал серьезно, глаза его по‑прежнему смеялись. Неужели в курсе, что девчонки приезжают полюбоваться на здешнего экскурсовода?

– Не знаю, – призналась я, неожиданно для самой себя. – Запуталась совсем. Все в жизни разладилось, как и я сама.

– Так это замечательно!

– Правда? – Что же хорошего в разводе, увольнении да мелких неурядицах, атакующих меня на каждом шагу? Я уж не говорю про душевный раздрай.

– Это явный признак того, что пора перемен наступает на пятки.

– Серьезно?

– Разве сама не ощущаешь?

– Ну, не знаю… Такое чувство, что мне нигде нет места. Если раньше хоть и с большим трудом, но я как‑то вписывалась в реальность, то теперь… Теперь становится с каждым днем все хуже и хуже.

– Бывает, – покивал старик с сочувствием. – Мечешься, словно оса в банке, а выход никак не находится.

– Точно! И силы иссякают, и надежда.

– Надежда… Без надежды совсем плохо.

– Вот и я о том же.

– Так почему бы не остановиться? Чего стоит, прислушаться к себе и понять собственные потребности?

– Хм. Потребности? У меня одна единственная – стереть произошедшее за последние полгода! – пылко и без запинки выдала я, как если бы сдавала экзамен. До чего было бы здорово, не случись Никитиной измены, а заодно и прочих неприятностей, обрушившихся на мою бедовую голову вслед за разводом.

– Не‑е‑е. – Улыбнулся старик. – Так не пойдет. Нежелание смириться с прошлым не позволяет перейти в будущее. Ты не можешь исправить то, что случилось, но в твоих силах создать то, чему предстоит произойти.

– Как это?

– Подумай, что ты хочешь? Ты сама. Без оглядки на других и собственное прошлое?

– Хочу? Я никогда не задумывалась над этим.

– Так задумайся. Самое место и время, ты так не считаешь?

– Мм…

– Даже не сомневайся. Мы не зря сталкиваемся с определенными людьми или событиями. Все вовремя и к месту. И все имеет свое сакральное значение.

– Хм. Хорошо. Чего я хотела бы… Наверное, есть несколько вещей…

– Ну‑ну, не стесняйся, говори. Мы с тобой больше никогда не увидимся, можешь быть спокойна за сохранность своих мечтаний, даже самых потаенных.

– Да какие уж тайны. Ничего особенного. Счастья, как все.

– Хорошо, но очень обобщенно. Что могло бы сделать самой счастливой на свете именно тебя?

– Любовь, – не задумываясь ответила я. – Взаимная. И чтобы человек был очень хорошим. А еще, обязательно надежным, – добавила, вспомнив свой неудачный опыт замужества.

– Принято. Дальше.

– Было бы здорово приносить людям видимую пользу, а не отложенную или гипотетическую. Больше не хочу перебирать в офисе бумажки. В свое время я мечтала стать врачом, но из‑за жениха бросила медицинский и заочно окончила финансы. Сейчас поздно профессию менять, но, быть может, стоит пройти курсы сиделки или что‑то подобное?

– Клубок распутывается? – подбодрил меня мой случайный собеседник.

– Да! – вошла я во вкус, впервые после расставания с Никитой нащупав почву под ногами и готовность идти дальше. Без него. – Хочу жить в комфортных условиях, общаться с близкими мне по духу людьми, заниматься интересным делом, стать волшебницей и творить добро!

Старик захлопал в ладоши, и я осеклась, смутившись. Чего это меня понесло? В сказки ударилась.

– Отлично! У тебя есть способности, но, надеюсь, ты понимаешь, до чего тяжела судьба волшебницы в нашем мире технического прогресса? Прояви ты здесь и сейчас необычные способности, к тебе выстроилась бы многомиллиардная очередь из страждущих. Про сон и пищу пришлось бы позабыть. И это при удачном раскладе. В худшем – перспектива оказаться в лаборатории подопытным кроликом.

Я улыбнулась. Глупости все это. Не реально.

– Магические способности не для нашего, – продолжал старик, – для другого мира.

Само собой. Я вздохнула.

– Хочу в другой мир.

– Уверена?

– На двести процентов! – бравируя, отозвалась я.

– Что ж, потенциал имеется, на волшебницу годишься, – окинул он меня оценивающим взглядом. Чудной какой‑то. И разговор странный. – Идем, покажу врата в мир, что раскроют твои способности и дадут возможность иной, новой жизни, – заговорщицки подмигнул старик и по‑молодецки бодро вскочил на ноги. Он поманил меня за собой, направляясь к огромному валуну. Решил провести для меня персональную экскурсию?

Нехотя поднялась и я. Стараясь особо не наступать на больную ногу, похромала к старику. Тот, активно жестикулируя, указывал на письмена, которыми оказался испещрен древний камень.

– Вот, посмотри сюда, посмотри, – предлагал он, тыча пальцем в корявые загогульки. – Как раз про исполнение твоих желаний.

Ага, можно подумать, я в совершенстве знаю язык древних народностей, что населяли здешние края много веков назад. Во дает! Однако из вежливости все же склонилась над строчкой, которую мне гордо демонстрировал старик.

Меня никто не толкал, но я почему‑то качнулась и переступила с ноги на ногу. Щиколотку прострелило болью. А дальше ничего удивительного – запнулась, как обычно, и полетела лицом в камень. Руки выставить не успела, да и расстояние не то. В голове промелькнула мысль, что Жельку напугаю кроме опухшей конечности еще и расквашенным носом. Но к моему несказанному удивлению я насквозь пролетела валун и упала на четвереньки в траву.