Моя драгоценная находка

В речку полезла, даже не задумавшись, как именно собираюсь ловить рыбу, которую уже практически ощущала на собственном языке, жареную и безумно вкусную. Живот сводило от голода, видимо, потому и разум помутился. Сбросив на берегу рюкзак и вытянув перед собой руки, я рвалась к своему желанному улову напролом. Ноги подкашивались, я падала, вставала и снова двигалась к ней. Моей рыбе.

Но длинная и юркая, она ловко обходила меня стороной, предупреждая каждый мой порыв, малейшее движение. Словно насмехаясь, серебряные бока иной раз проходили буквально сквозь пальцы.

Из реки я выбралась, вдоволь наплававшись и нахлебавшись воды. Забралась на кряжистое дерево, нависающее над весело журчащим потоком, и разрыдалась. Есть хотелось так, как никогда в жизни. А рыба по‑прежнему беззаботно плыла мимо по своим рыбьим делам, подчеркивая мою беспомощность.

Я скрипела зубами и роняла злые слезы. Мне бы сетку, совсем небольшую, тогда негодяйка от меня не ушла бы. Млин. Хоть бери и из травы плети.

Айка… Слезы высохли мгновенно. Точно!

Осенившая меня идея подарила надежду. Я достала из рюкзака обычный пакет с ручками и складной нож, которым торопливо наделала множество хаотичных отверстий в целлофане, сотворив своеобразное решето. Наловить рыбы в прозрачную ловушку оказалось делом времени. Я вошла в раж, и к вечеру на каменистом берегу высилась приличная горка добычи моей охоты.

Огонь разожгла под нависшим краем обрыва. Прогорал костер долго, зато тлеющих углей вышло много. Наставив несколько рогатин, я повесила на них длинные прутки с нанизанной рыбой. Потрескивая и плюясь соком, она поджаривалась и соблазняла своим ароматом. Я не сводила с нее глаз, переворачивая и нетерпеливо тыкая палочкой, чтобы проверить готовность.

– Ииииии, рррррр, – послышался то ли плач, то ли скулеж вперемешку с рычанием прямо над головой.

Я подняла глаза, но кроме кромки обрыва и торчащих из него кореньев, разумеется, ничего не увидела. Впрочем, и без того поняла, что мой преследователь пришел на запах еды. Поделюсь, не жалко, все равно улов оказался намного больше, чем смогу съесть.

Взяв сырую рыбину за хвост, я размахнулась и закинула ее туда, где предположительно скрывался неизвестный. Раздалось радостное тявканье и шуршание травы.

Определившись с верным направлением, я покидала еще несколько штук, не дожидаясь требования голодного существа, и вернулась к жарке своей порции.

Первую готовую, ну, почти готовую рыбину я заглатывала, практически не жуя, прямо с костями. Давясь и обжигаясь. Сама себе удивлялась, но не могла ничего с собой поделать. Сказались два дня без еды. В голове запоздало мелькнула мысль – рыба может быть ядовитой или неподходящей для питания по иным причинам. Да, я запретила себе рефлексировать, вопрошая себя, куда попала, однако прекрасно помнила, что нахожусь не на родных широтах. Но я задвинула подальше опасения и продолжила наслаждаться по истине вкуснейшим блюдом из всех, какие мне доводилось пробовать. Если сейчас не поем, то в любом случае умру с голода, а так, хотя бы появится шанс выжить.

Насытившись, несмотря на усталость и желание подремать, принялась делать запас. Жарила рыбу на костре и укладывала в чистый пакет. Впрок. Не известно, как долго мне еще придется бродить в поисках людей и цивилизации.

Трудилась всю ночь, до самого восхода солнца, время от времени делясь уловом с неизвестным, но ненасытным существом. Заброшенные на верх обрыва рыбешки с громким чавканьем уничтожались за пару минут.

А потом меня вырубило. Правда, спала я плохо, ворочаясь с боку на бок и постоянно вздрагивая от любого незнакомого звука, а таких возле реки оказалось немало.

Стоило солнцу выглянуть из‑за горизонта, как я уже была на ногах. Перекусить решила по дороге, чтобы не терять времени. Сегодня я преисполнилась намереньем непременно встретить людей. Река рано или поздно должна вывести меня к поселению! Не хотелось больше вместо сна трястись от страха за собственную безопасность. Кроме того, стоило уйти подальше от неизвестного преследователя, пока он, наевшись до отвала, наверняка, крепко спит. Окинув внимательным взглядом горизонт, прикинула, что до того, как солнце поднимется над лесом и начнет нещадно прожаривать округу, у меня в запасе всего пара часов. Маловато, некогда рассиживаться.

Я закинула за плечи рюкзак, потяжелевший от рыбного запаса, и взяла в руку прут с нанизанным на него «шашлыком» – удобно есть на ходу. Огляделась, выбирая направление, примерилась к рыбине, да так и застыла с раскрытым ртом.

На пляже объявилось то самое нечто, что пугало меня с позавчерашнего вечера. Оно то припадало на брюхо и ползло, то плелось, хромая и заваливаясь на бок. Помесь овчарки и лиса. Размером с пони. Вытянутый нос и непомерно длинные уши, торчащие на макушке. Возможно, странное существо показалось бы не таким уж и неприятным, если б не его плачевный вид. Неопределенного цвета клочковатая шкура свалялась, местами слиплась, а кое‑где и вовсе облезла. Худоба и проступающие ребра свидетельствовали о длительном голодании. Только заметно округлившийся живот выпирал как знак недавней трапезы, возможно, единственной за очень долгое время. А слезящийся прищуренный глаз, в уголке которого скопился гной, вызывал и жалость, и отвращение одновременно. Вот почему ночью зеленые огоньки были разного размера и формы.

Заметив мое внимание, животное остановилось и зарычало. Зеленые глаза с прежней злостью буравили меня взглядом. Ни капли благодарности за обед. Нет, мое сочувствие ему явно не требовалось. Тогда что же?

– Неужели не наелся? – удивилась я его прожорливости. – Или тоже о запасе волнуешься? Тогда, забирай. – Как можно более осторожно я положила на камни прут с жареной рыбой и отошла.

Животное одолело пару шагов и замерло. Я двинулась в выбранную сторону, нет‑нет да оглядываясь. Лисоовчарка с трудом доковыляла к тому месту, где я только что стояла. Вот и ладненько. Глядишь, это чудо в шерсти меня есть передумает. Однако любопытство и смутное беспокойство не позволили мне отвернуться и спокойно продолжить путь. Я по‑прежнему косилась назад. И не зря! Животинка взяла в зубы – мамочка, до чего внушительные! – прут с рыбным шашлычком и поплелась вслед за мной.

Как же так? Я остановилась. Остановилось и «чудо в шерсти». Я шагнула. Шагнуло и оно. Ааааа!!! Издевается? Однако в глазах животного я не обнаружила ни капли игривости. В них по‑прежнему кипела злость. И, кажется, упрямство. Не отстанет?

– Ну и пожалуйста! – процедила я сквозь зубы.

Под конвоем шерстяного Чуда я топала весь день вдоль берега, пока огромный солнечный диск не коснулся кромки горизонта. Ни единого следа пребывания людей. Как же так?

Задавив жгучее разочарование, велела себе переключиться на поиск подходящего местечка для ночной остановки. Но и тут не особо фартило. Всюду камни и редкие травяные пучки, даже облезлые деревья куда‑то пропали. А подниматься по склону обратно в лес мне совершенно не хотелось.

Я плелась по берегу, упорно твердя, что рано или поздно наткнусь на то, в чем нуждаюсь.

– Главное не опускать руки, – бормотала я. – Или не останавливать ноги? Э, какая разница. Вот сейчас точно найду что‑то важное… Или нет, вот сейчас…