Мрачные узы

На телефон Натана снова поступил звонок, который пришлось отклонить, поднявшись с кресла.

– Теперь, друг мой, может быть ты расскажешь мне, что ты делал на территории «Третьего форда», когда я встретил тебя на машине? – чрезмерно живыми глазами впился в собеседника Натан, продолжая постукивать по столешнице.

– Мы с ней должны были сегодня встретиться.

– По поводу?

Марат пожал плечами. Он на самом деле не знал, о чем с ним хотела поговорить сестра, но ее голос был чрезвычайно тверд и самоуверен, будто бы она наслаждалась той информацией, которой владела, и которой хотела поделиться с ним. Тема беседы интриговала до предела: все родственники держат Марата за идиота. Но что бы это могло значить – он не имел представления; поэтому для убедительности повторно пожал плечами.

– Мне интересно, – медленно начал Натан, – когда она вернулась? И для чего? После всего, что произошло между семьей и Ингой, она возвращается и почему‑то именно тебе назначает встречу там, где ее убивают спустя несколько часов.

И Натан опустил свой многозначительный взгляд на Марата, перестав стучать пальцами по столу. В его тоне слышался упрек и легкий привкус презрения. Он так отрешенно сказал «между семьей», как часов двенадцать назад Инга безвольно произнесла: «мои родственники умело держат тебя за идиота». Они всячески пытались отстраниться от прайда Шлоссеров.

 

13 июня 2019 (четверг)

 

Телефон Натана никогда не знал покоя. И даже в этот печальный вечер он постоянно мигал экраном, оповещая о новом звонке. Хозяин перевел его в беззвучный режим, считая, что это будет уместнее в данной ситуации. Если высвечивались фамилии партнеров или знакомых, которые могли только разразиться дежурными фразами с соболезнованиями, то он мог отклонять их, не объясняя Марату, почему не желает ни с кем говорить. Встревожило только одно сообщение, которое всплыло на экране.

– Твоя мать написала, – сказал Натан, вводя защитный пин‑код на смартфоне прежде чем прочитает письмо полностью.

– Что случилось? – осведомился Марат.

– Пишет, что Игнат разбуянился. Бухает и крушит дом. Все, как всегда, впрочем. Даже горе не может пережить достойно.

И откинулся снова на спинку кресла, прихватив со стола золотую, но покрытую стариной монету. Он с магической ловкостью перебирал ее фалангами пальцев, заставляя то нырять в ладонь, то снова грациозно проскальзывать по руке.

Марат же снова взглянул на бокал с янтарной терпкой жидкостью. Но ненависть переполняла теперь больше, чем неописуемая жажда прикоснуться к напитку. Почему люди видят спасение в алкоголе, умудряясь им лечить и горе и обмывать праздные вещи?! В голове всплыл образ пьяного Игната, который имел привычку накидываться и переползать порог дома, затевая специфический концерт и забывая об этом наутро. У Марата вновь появилось жгучие желание встать сейчас же и помчаться к матери и защитить ее от пьяного муженька, который не порядочно поминает дочь, а нашел лишний повод накидаться спиртным.

– Прости, дядя, но я поеду. Маме, действительно, нужна сейчас моя поддержка. – И Марат направился к двери. Рядом засуетился Крекер.

– Ты прав, друг мой.

В проеме, чуть не ударив юношу по лбу дверью, появилась сгорбленная серая фигура. Под уродливыми кляксами потекшего макияжа, красным и распухшим носом узнались черты Алисы. Двадцатипятилетняя полная девушка была полностью укутана в серую тонкую шаль, плечи нервно дрожали, а пальцы сильнее впивались в тонкую ткань, обхватывая себя, в надежде сдержать отчаяние внутри. Красные влажные глаза скользнули по Марату и Натану, которые в полной тишине и спокойствии смотрели на ее уничтоженный горем вид. Она тяжело вздохнула, проглатывая очередные всхлипы, и уткнулась мокрым от слез лицом в грудь Марата. Крекер ласково потерся мордой о ногу Алисы, жалобно смотря на девушку, которая снова разошлась в рыданиях.

Марат погладил по спине убитую горем Алису, невербально прося помощи у Натана.

– Душа моя, – тот нехотя поднялся с кресла, – не стоит так себя мучать. Нам всем сейчас чертовски тяжело. Инга была всем дорога, мы все потеряли родного человека, часть себя. Но нужно беречься. – Подходя к рыдающей племяннице, он прихватил стакан с подоконника и протянул в ее дрожащие и ослабленные руки. – Глотни. Вот так. А теперь пойдем, я провожу тебя до кровати.

И он обхватил ее за плечи, отрывая от Марата, и повел в коридор и к лестнице.

– Я сп… спросить х‑хотела, – прерываемая всхлипами, начала Алиса. – Даня еще не пр… приехал. Он в курсе т‑того, что с‑случилось?

– Безусловно. Недавно мы разговаривали по телефону.

– И он пр‑приедет?

– Без понятия, – отрезал Натан. – Я послал его к черту.

Марат следом вышел из кабинета и увидел большую часть семьи, которая собралась в доме Натана. Хотя раньше сюда мало кто хотел приезжать добровольно. Было это решением каждого или заслугой самого Натана, Марат точно не знал, но был уверен, что именно хозяин дома постарался поставить себя так, чтобы в его дом были вхожи единицы. Он явно держался на расстоянии от всей семейки Шлоссеров.

В комнате не хватало Игната и Даниила. Первый обязательно обивал бы порог этого дома, если был в состоянии передвигаться, а второй – пропал.

Но Марата больше поразило и больно уколола другая правда. Все имели крайне измотанное выражение лица и красные глаза, в которых стояли слезы. И среди десятка человек лишь Натан и Марат имели невозмутимый облик, будто бы все, что с ними случилось, это в ресторане подали невкусный кофе.

– Я поехал, – шепнул Марат и вышел из пропитанного отчаянием дома, которое не собиралось проникать в юношу, будто ему это чуждо.

Но ведь он и правда плохо знал Ингу. Они редко пересекались после свадьбы его матери и Игната, а после Нового года 2014 года она улетела, оставив их негласную вражду. И спустя пять лет она вышла с ним на связь, заинтриговав известием, что Марат – идиот, а после ее убивают, будто бы та самая тайна могла разрушить чью‑то жизнь. А ее родной брат Даниил в день убийства внезапно исчезает.

 

14 июня 2019 (пятница)

Ее тошнило весь вечер. Попытка забыться в музыке или снах была безуспешной. Мысли то и дело возвращались к ужасающей картине мертвой девушки. И как только это мерзкое воспоминание прорезало память, ей становилось плохо и начинало выворачивать наизнанку. К полуночи организм изрядно устал, и Лара отключилась на кровати в своем номере на несколько часов.