Музыка моего сердца

Я подумала, что надо бы принести им воды. В коровьем загоне была цистерна, откуда подавалась вода коровам. Там же были ведра. Я взяла два ведра, набрала в них воды из крана в ответвлении трубы, и пошла к машине. На улице мы столкнулись с Финном, он нес два мешка с кормом на обоих плечах. Увидев меня, он сбросил мешки и кинулся ко мне. Я даже испугавшись обернулась назад, может там кто‑то был? Финн подбежал и вырвал у меня из рук ведра. Он что‑то говорил на финском, если судить по тону, ругал меня. Потом до него дошло, что я не понимаю, что он говорит. Он достал из заднего кармана джинсов свой миниатюрный словарик, долго листал его, потом поднял на меня глаза и сказал с укором:

– Тебе еще детей рожать.

Меня это тронуло до глубины души. Где ж ты был всю мою жизнь? С улыбкой подумала я.

– Ок, – сказала я, поднимая вверх ладони, – это для свиней, они наверно очень пить хотят.

Мы подошли к машине, в грузовом отсеке, где я необдуманно оставила мешок с кормом, свиньи вылезли из своих стоил, раздербанили этот несчастный мешок, и довольно жевали. Весь пол был усыпан желудями. Финн поставил им ведра с водой, свинки с удовольствием выпили оба ведра. Они выглядели счастливыми. Не радуйтесь, думала я, скоро мы вас съедим.

 

Мы приехали домой уже к десяти часам вечера. В доме было шумно, ребята играли в карты на раздевание. Дима сидел в трусах и одном носке, Никита в футболке, без штанов, а Оля с Андреем были полностью одеты.

– Я вижу, кто тут выигрывает, – с улыбкой сказала я, – а мы привезли свиней!

Все вышли посмотреть на диковинных иберийских свиней. Мы разместили их в сарае, отведенном для коров. Решили, что завтра разберемся, куда их девать. На улице еще вполне тепло, и можно было держать их пока во дворе.

– А куда их столько? – спросил Никита, – ты же планировала только четыре?

– Это все, что были, мы решили, что несколько оставим, а остальных потихоньку съедим, если не подохнут.

Никто из нас никогда не резал свиней, но все понимали, что рано или поздно придется этому научиться.

 

8

 

12 октября 2022 года

 

Наша жизнь начала входить в нормальное русло. Все животные и корма для них были перевезены. Позже Дима нашел еще маленькую ферму, там разводили овец и коз. На ферме было всего семнадцать овец и десять коз, и мы забрали всех. Так же привезли все овощи и семена для посадки огорода. Как такового огорода не было, но сразу за посадкой было поле. Ребята нашли трактора, расчистили поле под будущий огород, привезли огромное количество земли и удобрений и перепахали с ними поле.

Доделали все постройки для животных. Расчистили административное здание, и оно почти полностью превратилось в кладовку. Дима добрал туда всякого разного технического оборудования и обустроил свой командный пункт. Он настроил нам нашу личную сотовую связь, взломав какой‑то новомодный японский спутник.

Мы еще не раз ездили опустошать Мегу. Близилась зима, начало существенно холодать. Меня научили вождению автомобиля, это оказалось гораздо проще, чем я себе представляла, может из‑за того, что правил движения больше не было.

Уже месяц мы жили в нашем новом жилище. У всех появились свои обязанности и дежурства со скотиной. Все было хорошо. В один прекрасный день Дима с Олей объявили за завтраком, что они теперь вместе, и Дима перебрался в комнату к Оле.

Никита стал все чаще приходить ко мне в комнату на ночевку, это уже вошло в привычку. Потом и Андрей начал спать с нами, у меня была просто огромная кровать, и места хватало всем. Финн оставался спокойным и тактичным. Шутил над нашей «шведской семьей», мы в шутку приглашали его к себе.

А в одно прекрасное утро я проснулась с соплями. Я чувствовала, что простыла. Я лежала, и боялась дышать, я хотела посмотреть на свои руки, на их цвет и не могла решиться. По обе стороны от меня спали ребята. Я растолкала их, они проснулись.

– Чего ты меня будишь, сегодня не моя смена кормить скотину, – сонно говорил Никита.

– И не моя, – бормотал Андрей.

– Посмотрите на меня, я кажется, простыла.

Я слышала, как парни подскочили с кровати, кто‑то из них побежал включать свет. Потом почувствовала, как они начали меня обнимать.

– Ань, ну ты зачем так пугаешь? Ты красная как рак, и горишь вся, но ты явно не серая и ни намека на бледность. Ты просто простудилась.

– Вы уверены? – спросила я, открывая глаза.

– Да уверены, – ответил Андрей, – посмотри на себя в зеркало.

Я встала с постели и пошла в ванную. Я и правда была краснющая и вся горела. При заражении вирусом температура не была сразу такой высокой, у меня же оказалось 39,2. Я выгнала ребят из постели, не хватало еще им заболеть. Никита принес мне лекарства, которые я попросила, я выпила их и провалилась в сон. Меня разбудил Финн.

– Тебе надо поесть, я сварил тебе наш лечебный финский суп. Он не очень вкусный, но действенный.

Он потрогал мой лоб и щеку, рука его казалась такой прохладной и очень приятной, большой и крепкой, как и сам он. Опять у меня мысли не о том, подумала я, дав себе очередную мысленную пощечину. Я села в кровати и начала есть. Ни вкуса ни запаха я не чувствовала, нос у меня был напрочь забит. Есть мне не хотелось, но я понимала, что надо, да и Финн сказал, что не уйдет, пока я не доем. Я не знаю, что было в этом супе, но он был странным.

– Что за волшебный суп?

– Там поганки.

Я чуть не захлебнулась, и казалось, резко выздоровела.

– Не бойся, если уметь их правильно сварить, то они будут полезны, как и любой яд в определенных дозах полезен. Этому рецепту меня научила мама, а ее бабушка, так что не переживай, хуже тебе не будет, надеюсь только лучше.

Я ему верила. Он уже гораздо лучше говорил по‑русски, конечно с большим акцентом, но словарный запас стал больше, и он научился правильно строить предложение. Вообще, я тихо восхищалась этим мужчиной.

Сколько ни кормил меня Финн своими поганками, лучше мне не становилось, заболела я сильно, несколько дней пролежала в кровати с температурой. Через неделю я решила, что хватит отлеживать бока и пойти, на улице что ли посидеть. Я пошла на кухню, хотела налить себе чай, и ужаснулась тому, как они за неделю засрали кухню. Потом плюнула на все это и вышла на улицу.