На границе света и тени

Посреди проспекта Строителей уже стояла трибуна. На следующее утро к девяти стали собираться в колонны. Гремел духовой оркестр. Все празднично разодетые мужчины и женщины стояли группами и договаривались у кого дома будут отмечать праздник. Музыка, смех, транспаранты, флаги, цветущая сирень и тюльпаны. Настроение приподнятое и весёлое. На трибуну стали подниматься отцы и матери города, директор АЭС, начальник управления строительства, председатель горисполкома, а также ветераны войны и труда. Народ вытянулся в одну общую колонну с промежутками между предприятиями. С трибуны отзвучала небольшая поздравительная речь председателя горисполкома и колонна двинулась. Все с нетерпением ожидали окончания торжественной церемонии, чтобы разойтись по квартирам и начать празднование под звон бокалов. Сквозь общий гомон до Павла дошли тревожные слова одного из шедшего рядом зам. начальника реакторного цеха, который утверждал, что взорвалась Чернобыльская АЭС. Идущие рядом коллеги, отказывались этому верить, а он доказывал, что слышал эту новость неоднократно по радиостанции «Свободная Европа». Что такое взрыв на АЭС атомщики, идущие в колонне, могли себе хорошо представить, поэтому их сознание не воспринимало эту информацию, а тем более, что произошла авария четыре дня назад, и о ней никто кроме него не слышал. Пройдя по проспекту, колонна выходила на окраину прямиком к автовокзалу, где освободившись от праздничных атрибутов, должна была рассыпаться на отдельных граждан, спешно расходящихся в разные стороны. И вот тут‑то неожиданная новость воплотилась в чудовищную реальность. На площади перед автовокзалом стояли три автобуса, крытая военная машина, машина скорой помощи и милицейский Уазик. Но всех поразило то, что между ответственными лицами и автобусами стояли люди, похожие на привидения, вышедшие из преисподней покойники. Все они как один были одеты в белые лавсановые и ХБ комбинезоны. В таких комбинезонах работники АЭС из санитарного пропускника проходили на рабочие места в зону строгого режима действующего радиоактивного оборудования. Объяснять никому ничего не надо было. Всем предстала трагическая очевидность аварии на Чернобыле.

Людей, подвергшихся радиоактивному облучении в Припяти, эвакуировали из зоны заражения, отбирая не только имущество, но «грязную», а она вся была таковой, одежду, которую направляли на утилизацию в могильники. Люди в белом, стояли молча с подавленным видом и удивлением разглядывая людей в разноцветных нарядах остановившихся напротив и остолбеневших от увиденного. Между приезжих сновали дозиметристы, водя детекторами вдоль земли и по самим людям. Вот тут‑то и открылась страшная тайна, о которой молчали руководители республики и государства. А люди в белом всё прибывали. Все участники шествия вдруг поняли, что у этих людей нет никакой своей одежды. Срочно, побросав флаги и транспаранты в кузова машин, все ринулись по домам собрать какую‑либо одежду этим бедным, несчастным людям, с ужасом понимая, что сами, не дай Бог, могут оказаться на их месте.

На следующий день и в последующие дни и недели, когда уже прошло официальное сообщение об аварии, по всей Украине стали отлавливать людей стихийно покинувших зону заражения. Это было сделать не так сложно, так как эти несчастные перепуганные люди оставляли радиоактивную грязь на всём к чему прикасались, а более всего стряхивая при ходьбе с обуви. Одним из таких беглецов оказался приятель Павла Гоша Снегур, с которым по приезде в Кузнецовск они, и ещё трое парней, также приехавших по приглашению на комсомольскую ударную стройку, возводимой с нуля Ровенской АЭС. Общежитий не хватало и поначалу их, пятерых молодых и здоровых парней, поселили в старой котельной. Жили весело, а как ещё могли жить пятеро молодых мужчин предоставленных самим себе, особенно когда из одного крыла котельной глубокой осенью, хрустя первым ледком под ногами, приходилось бегать в обход здания умываться в другое крыло? Днём расходились по работам, а вечером радовались жизни, – под гармошку, горланя русские и украинские песни. Потом каждого расселили по ведомственным общагам и тесное общение осталось приятным воспоминанием. Встречались всё реже. Так вот после аварии до Павла дошёл слух о приключениях его бывшего приятеля, а потом при встрече он и сам подтвердил, как шли по его следу. В то время работал он бетонщиком на строительстве очередной градирни на территории Чернобыльской атомной станции. Работа тяжелая, но денежная. Они уже вышли на уровень шестидесяти метров. Сверху вся территория АЭС была как на ладони: главные корпуса всех энергоблоков, здания: специальных корпусов, хранилищ свежего топлива, дизель генераторных электростанций, административных зданий и другие постройки. Их бригада работала в ночную смену. Сидя наверху они ожидали бетон, подача которого внезапно прекратилась через час с небольшим после начала смены. На запросы по рации и телефонные звонки никто не отвечал. Спускаться и подниматься по почти вертикальной металлической лестнице удовольствие было не из приятных и физически очень затратных. Поэтому сидели и ждали, всё равно кто‑то из начальства должен был объявиться. Сидели и скучали внутри на лесах. Вдруг до них донеслись звуки сирен пожарных машин и машин скорой помощи. Выглянув наружу, они увидели яркие всполохи света в районе здания четвёртого блока. Сверху можно было хорошо рассмотреть развороченную кровлю и стены реакторного отделения, а также огонь внутри здания. Свечение огня было необыкновенным: красные языки пламени перемешивались то с лиловатыми, то с белыми, а то даже и с голубоватыми оттенками, а по верху картину дополняла радужная оболочка всех цветов радуги. Такого огня и таинственного свечения никто ещё ни разу в жизни не видел. Полюбовавшись диковинным зрелищем, они справедливо решили, что надо всё же спускаться, так как теперь бетона не будет точно. Чем ближе они опускались, тем более отчётливо стали различаться отрывистые команды через мегафон, крики пожарных и милиционеров. Суета и столпотворение были неимоверными среди пожарных машин, машин скорой помощи и автомобилей военных – охраны объекта, снующих людей: пожарных, милиции, врачей, строителей, монтажников, инженерно‑технического персонала и руководителей цехов и отделов. Строителей и других рабочих срочно выводили с территории, сажали в автобусы и кузова грузовых автомобилей и увозили в Припять. Отыскать своё начальство было невозможно, да и спустившись на землю они поняли, что произошло что‑то ужасное. Попрыгав в кузов военной машины, они поехали в город. По пути от других работяг они узнали, что взорвался реактор на четвёртом блоке и радиоактивное загрязнение покрывает всё вокруг.

А в городе через громкоговорители раздавались команды, чтобы население готовилось к срочной эвакуации и ничего с собой не брали кроме документов и денег. Саша сразу же сообразил, что к чему. Он быстро забежал в свою комнату в общежитии, переоделся, забрал документы, схватил вещь‑мешок и бросился бежать на выезд из города. Голосуя, он остановил грузовую машину и отправился к железнодорожному вокзалу. Там ещё не было такой паники, поэтому купив билет и сев в поезд, он с пересадками добрался до железнодорожной станции Рафаловка, а оттуда автобусом домой. «Перво‑наперво водка», – решил он, это он усвоил в дороге от случайных попутчиков, – «хорошо выводит радионуклиды». Достав из шкафа самогон, он начал самолечение и вскоре «отрубился», после выпитой половины второй бутылки. А наследующее утро продолжительный звонок в дверь поднял его с постели. На пороге стояли в белом трое: дозиметрист, врач и милиционер. Они шли по его следам от автовокзала до квартиры, от которых дозиметр чуть ли не зашкаливало. Он и так издавал звуки радиационной опасности, а неистово пищать он стал в самой квартире, но это был не предел, когда на балконе его точно зашкалило, так как вещь мешок с вяленой рыбой напоминал атомную бомбу.

Как поведал сам Александр, он выжил, благодаря только тому, что его нашли по следам и срочно отправили в Москву в медико‑биологический научный центр им. А. И. Бурназяна, опробовать на нём новейшие противорадиационные препараты. Другого пути спасти ходячий реактор не было никакой возможности. Ему крупно повезло.

Вот такие бывают незнакомцы. Ну а кто этот?