Нагретый песок приморского рая. Роман

– 10 ящиков по 20 штук, – нашептал Фархад брату на ухо.

– Сколько?! – Опешивши, спросил Сеймур.

Будучи не расположенным к точным наукам, Сеймур с трудом пытался подсчитать прибыль.

Но цифра прибыли никак не выводилась у Сеймура в голове.

– Это 20 рублей, умник! – Фархад с насмешкой прекратил математические решения брата.

– И куда сдали, Фархад?

– Вартану, мужу Нины из ларька « Армянская вода», – спокойно ответил Фархад уже пережив все страхи за содеянное.– За все мы должны были получить 20 рублей. Но Вартан знал, что они краденные, и даже у кого он тоже знал, и потому предложил за все 15 рублей. И я согласился.

– А Газанфар? Он что, потом, не искал тележку с бутылками? – спросил Сеймур.

Газанфар – почти молодой, но хромой грузчик ресторана « Ширван», живущий там же – на рабочем месте, хотя у себя на родине, за 70 км от Баку он имел свой дом и родителей. Не обладая особым желанием учиться, и быть интересным, Газанфар знал свое дело хорошо – как сделать собственность ресторана неучтенной, и как продать ту же собственность самому ресторану за деньги. Фархада Газанфар не жаловал – больно трепал его за уши, особенно, когда заставал его за хищением бывшей ресторанной собственности. И Фархад относился к нему удивительно странно, тоже по своему – мстил ему за распухшие уши. Газанфар прятал «неучтенку», а Фархад с друзьями находил ее и наживался. Единственная тема разговоров грузчика и Фархада в периоды относительного их перемирия, была тема, как получилось, что семья Рагимовых стала проживать в таком известном дворе, где живут одни артисты и писатели. Газанфару удавалось это спросить только у одного Фархада, ибо только Фархад уделял Газанфару, в отличие от других его сверстников, хоть какое‑ то внимание.

– « Твоя семья не должна была жить в таком доме» – с нескрываемой завистью часто повторял грузчик. « Вы не заслуживаете такого права. Твой отец же не писатель и не поэт, и даже не артист. Как вы там очутились?» Газанфар хорошо знал всех проживающих в знаменитом дворе. Знал, потому что не скрывал свое желание когда‑нибудь купить квартиру в знатном доме, и переехать из своей коморки в квартиру какого‑нибудь писателя.

«Каждому своё!» – отвечал ему Фархад, как правило, сохраняя дистанцию, стоя на верхнем этаже, куда Газанфар в силу своей физической несостоятельности, не мог быстро добежать. – «Тебе грузчик, жить в коморке и мечтать о дворце, а мне с братом жить там, где мы родились. И еще, мы знаем то, как не надо жить – среди бутылок и ресторанных объедков». Слова, уничтожающие личность Газанфара, пробуждали в нем желание охотиться за подростком из знаменитого двора. Война продолжалась.

– А что, Газанфар?! – ухмыльнулся Фархад.

– Он как всегда уедался халявной ресторанной едой у себя в коморке, – спрятав ласту, ответил Фархад. – Конечно, искал, побежал к Вартану, прямиком, выяснять, кто и когда, что ему сдавал.

– А Вартан, что? – спросил Сеймур, желая знать продолжение дерзкой истории брата.

– А, что Вартан. Ему все равно кто ему, что сдает, главное, чтобы ему выгодно было, – по‑ взрослому мыслил Фархад.

И пусть теперь этот хромой черт Газанфар, отдувается за все это, в следующий раз руки не будет распускать. Козел! А то, как завидит, так сразу матерится.

– А когда ты это сделал? – Спросил Сеймур.

– Три дня тому назад, – не чувствуя вину за содеянное, ответил Фархад.

– Значит, у тебя теперь есть 15 рублей?! – торжественно произнес сумму денег Сеймур, мысленно приписав их в общий братский бюджет.

– Откуда 15 рублей?! – Возмущенно ответил Фархад. – Ты думаешь, мне это одному удалось бы без помощи. Я был не один. Эльхан и Саша были со мной. Вот и поделили на троих. По пятаку на брата.

У Фархада уже были друзья – Эльхан и Саша. Они каждый день встречались, чтобы, что‑то предпринимать и что–то сбывать. Уходили куда‑ то и возвращались радостными и возбужденными, или прибегали, откуда‑то очень взволнованными, или слишком напуганными. Это была дружба – командная дружба мальчиков.

У Сеймура не было конкретных друзей. Он еще играл в детские игры. Чаще с мальчиками, и реже с девочками. Ссорился с мальчиками и обижал девочек, не понимая еще, что скоро с девочками будет интереснее. Рос быстро, а развивался как – то по своему – медленно и игриво.

Фархад для брата был примером для подражания. Смелость брата его вдохновляла, а вот дерзость Фархада его иногда тревожила.

Сеймур был чувственным ребенком, и лучше ощущал, что есть за гранью разумного, а что есть за гранью опасного. Но в дерзости он уступал старшему брату и, поэтому оставался в его тени.

– А у тебя еще остались деньги? – многозначительно спросил Сеймур брата.

– А что? – спросил старший.

– Да так, просто спросил, – ответил Сеймур, имея в глазах желание, заполучить тысяча вещей.

Фархад улыбнулся и стал шарить по карманам. Через мгновение, у него в руках появилась пятирублевая купюра.

– Видел?! – гордо заявил Фархад.

– Вот это да! – громко произнес Сеймур, как сразу получил оплеуху от старшего брата.

– Молчи! А то мама увидит, потом объясняй, откуда, что, – грозно произнес Фархад.

– Хорошо, хорошо, – тихо и совсем не обидевшись на оплеуху, произнес Сеймур.

– Так что, мороженым и газировкой мы уже обеспеченны. – Фархад владел ситуацией как старший по возрасту и как самый богатый по деньгам, – А будешь слушаться меня, дам тебе попробовать пиво.

– Пиво?! – Сеймур успел своевременно прикрыть рот и не выронить компрометирующее слово.

Глаза Сеймура сияли, а рот был прикрыт.

– Фархад! А ты что уже пробовал!? – Еле сдерживая эмоции, спросил Сеймур.

– Да, недавно, с ребятами, – довольно, словно ощущая вкус запретного напитка, ответил Фархад.

– И как? – Сеймур вплотную подполз к брату.

– Да так, что‑то непонятное, – ответил Фархад любопытному брату, – И солоновато и горьковато одновременно. Но зато потом, приятно кружится голова.– Его лучше холодным пить, а то, как говорят мужики, оно не холодным, как моча.

– Фу! Как моча?! – воспротивился Сеймур. – Я пить не буду.

– Вот ты зануда, Сеймур! – Буркнул Фархад. – Как моча, но не моча, в самом деле. Разницу улавливаешь? И потом, ты что мочу пил?

– Не пил, но знаю что она противная, – виновато ответил Сеймур, – понимая, что перебил впечатления брата.

– Ладно, приедем на дачу разберемся, – авторитетно заключил Фархад. – Только не разболтай маме о деньгах, а то я тебя знаю, ходишь, ходишь, а потом начинаешь к маме тереться, на ухо что‑то шептать.

– Честное слово даю, Фархад, не скажу я маме ничего, – Сеймур, не переставая, мотал шевелюрой, заверяя брата в своей преданности.

– Фархад! – Громко, перекрикивая шум работающего двигателя, Хиджран позвала сына.