Нарика и Серая пыль
Феа развела руками и внимательно, как на собрании, посмотрела на Нарику изумрудными глазами, но промолчала – она снова о чем‑то думала. Потом советница подошла еще ближе, и здесь, на свежем воздухе, девушка снова почувствовала исходящий от старухи пряный запах масел.
– Я думаю, ты должна кое‑что знать о себе, – начала Феа. – В ту ночь, когда ты родилась, в город с Нехоженых земель проникло много Серой пыли. Тогда Северный цветок горел еще ярко и люди жили спокойно. Но в ту ночь Уруула поселила в Очаге Черный вихрь. Ваш дом, ближний к лесу, весь укрыло Серым облаком, так говорила мне твоя мать. Твои родинки на щеке появились именно тогда. Повитуха, которая принимала тебя, уверяла, что ты родилась без них. Я не знаю, есть ли у тебя связь с королевой, но это вполне возможно. И, может быть, она даже следит за тобой… Но теперь это не важно. Мы не знаем, чье имя на самом деле было записано в древнем календаре, но я хочу, чтобы ты поняла главное. Избран не тот, кому назначено судьбой, и не тот, кого избрали люди, а тот, кто сам выбирает свой путь и готов брать на себя ответственность за этот выбор.
Сомнений у Нарики меньше не стало.
– А что, если я не смогу попасть в Хрустальную гору?
– О, я думаю, ты и сама прекрасно понимаешь, что будет, если ты туда не войдешь. Поэтому постараешься сделать все как нужно!
К горлу от волнения подступила тошнота и Нарика сухо закашляла.
Феа взяла ее за руку.
– Меньше сомнений, девочка моя. Меньше сомнений. Есть то, что сильнее тьмы и, может быть, даже сильнее света. Оно стоит над ними. Попробуешь догадаться?
В голову ничего не приходило, но Нарика изо всех сил пыталась показать, что думает.
– Так, сейчас. Да что же это?
Капитан на причале объявил отправление. Вдалеке, глядя на дочь, засуетились родители. Най и Свэб подходили к шлюпке и матросам, которые должны были доставить их на борт.
– Не знаю, – ответила Нарика, – Я не знаю. Просто скажи!
Феа протяжно выдохнула.
– Это любовь. Постарайся отыскать ее в себе. Тогда она тебе поможет.
Нарика закатила глаза, а старуха покачала головой.
– Тебе следовало бы более уважительно относиться к советам старших.
Нарика смутилась, снова суетливо обернулась на корабль и быстро, боясь не успеть, спросила наконец о том, что ее так волновало:
– Послушай, Феа, ответь мне, пожалуйста, всего на один вопрос. Серая пыль есть внутри меня?
Старушка задумалась, посмотрела вдаль на сизые холмы, а потом перевела свой зачарованный взгляд на Нарику.
– Хочешь, чтобы я была с тобой честной? Я пыталась увидеть в тебе Пыль еще на собрании – и даже увидела что‑то, но не поняла что. Оно темное, страшное, осторожное.
Ступни и лодыжки девушки неприятно похолодели, и она снова ощутила страх. Чего ждут от нее все эти люди? Что, если она не справится и не сможет открыть ворота Хрустальной горы?
– Но есть и другое! – поспешно сказала Феа. – Большое и светлое. В конце концов оно должно победить, я думаю. Хотя здесь все зависит от тебя. А относительно Пыли… Ответ на этот вопрос могут дать тебе только Души.
Слова Феа ничего не разъяснили, а, наоборот, еще больше запутали Нарику, но времени на вопросы больше не оставалось.
Нарика крепко обняла родителей на прощанье, и они вместе отправились на пристань. Отец выглядел серьезным и даже строгим, но Нарика знала, что так он пытается скрыть волнение. Мать плакала.
– Прости, что не говорила тебе, – шепнула она. – Не важно, что будет там. Главное, возвращайся!
* * *
Через три дня пути светлые прозрачные воды Сиуса встретились с мутной водой океана. Корабль неожиданно сбавил ход, а тяжелые паруса задрожали от встречного ветра. Нарика крепче взялась за борт и посмотрела вниз. Воды океана покрывали пульсирующие темные пятна: они то сходились в объемные плотные сгустки, то расходились. Словно дышали.
Сзади неслышно подошел Свэб и встал рядом.
– Не стой так близко к краю, – посоветовал он.
Лицо его выражало не беспокойство, а скорее безразличие. За три дня, что они провели в пути, он не разговаривал со спутниками, а только предупреждал их.
– Здесь, как и на Нехоженых землях, живет Серая пыль, но она не такая, как на суше. Команда корабля не любит это место. Тут никогда не знаешь, чего ожидать! А самое неприятное во всем океане – Мутный залив. Там из воды вздымаются столбы Серой пыли, которые могут превратиться в Теней или Тварей в любую минуту. Мы подберемся к нему к ночи. И вот тогда не выходите из каюты, что бы ни случилось!
Послышались шаги и скрип палубных досок. Нарика обернулась и увидела Ная и двух похожих друг на друга матросов, Иена и Трина. Оба широкоплечие и загорелые, но только хвостик у одного торчал на макушке, а у другого – на затылке.
– Вода в океане стала темнее, чем в наше прошлое плавание, – сказал Иен, став у борта рядом с Нарикой, – а это значит, Уруула набирает силу.
– Здесь у нее своя армия, – добавил Трин, – с тех пор как она захватила Север, ее владения в море увеличились. Корабль будет проходить прямо через них.
Най потер запястье, на котором все еще виднелся след от укуса летучей рыбы, и спросил:
– Вы уже встречались здесь с Тварями?
Трин кивнул.
– Встречались, но сражаться с ними нам пока не приходилось. Говорят, что их укусы бывают смертельными.
Нарика снова посмотрела на воду. Ей показалось, что из глубины проступают темные человеческие лица. Она тряхнула головой и поежилась.
– Для кого они смертельны?
– Бывает по‑разному. Те, кто не болеет Серой тоской, обычно справляются. Но в наше время она проявляется и так, что не поймешь порой, кто болен, а кто нет.
Вечером трое путешественников сидели за маленьким столом в каюте и смотрели на карту. На столе, покачивая пламенем в такт волн, стояла керосиновая лампа.
Свэб указал на пунктирную линию, соединяющую Северный и Южный материки, и сказал:
