Нарика и Серая пыль
Темнота среди деревьев сгустилась и превратилась в темный женский силуэт. Нарика нащупала на груди флейту и поднесла к губам, но внезапный хриплый голос не дал начать игру:
– Я так давно не видела тебя, дитя! Не торопись убегать! И знай, флейта тебе не поможет – ведь я же не Тень.
Женщина вышла на поляну, подставляя ночному свету серое, похожее на человеческое лицо. Черные волосы, сотканные из тысяч пылинок, танцевали над ее головой, словно пламя, а подол длинного платья кружился как вихрь.
Нарика продолжила отходить к водопаду, а женщина плавно, словно паря над землей, последовала за ней.
– Ты очень повзрослела, – хрипло прошептала она.
Нарика знала, нельзя показывать страх, а то можно навлечь беду, поэтому она скрыла волнение и громко спросила.
– Кто ты?
Глаза женщины сверкнули синим пламенем.
– Разве ты не помнишь меня? Разве ты не видела меня во снах?
– Нет. Я тебя не помню и никогда не видела, – неуверенно протянула Нарика.
К горлу подступила тошнота. В детстве ее часто мучали кошмары и сейчас она вспомнила это серое злое лицо.
Женщина рассмеялась и прошелестела.
– Врешь! Все врешь. Ты меня видела и помнишь! И зря ты гуляешь так близко к Нехоженным землям. Люди меня еще не победили!
Из‑за ее спины поползли клубы Серой пыли, а из них стали выглядывать темные, покрытые чешуей морды с круглыми глазами, в которых горело синее пламя.
Горло свело и захотелось сухо и безудержно кашлять, как это бывало всегда, когда она встречалась с Пылью, но нельзя было терять ни минуты. Она зажала рот рукой, пока частички черноты не попали в легкие, спрыгнула с откоса и покатилась по траве и камням. Резкая боль пронзила тело. Нарика ухватилась рукой за камни, но они посыпались вниз, увлекая ее за собой все быстрее, а из поцарапанного запястья потекла кровь.
Мшистая земля приняла мягко и упруго.
Нарика с трудом поднялась на ноги и посмотрела наверх, но никого не увидела. Только неподвижные клубы Серой пыли висели над деревьями.
* * *
Когда Нарика подошла к дому, Ифус уже окрасил небо у горизонта нежным розовым светом.
Она поднялась по деревянным ступеням, потянула на себя дверную ручку и тихо переступила через порог.
Но родители уже проснулись: мать ходила по кухне из угла в угол, а отец возился у печи. Увидев дочь, Алай воскликнул:
– Воротилась! Мать вся уже извелась.
Милиса обернулась и сдвинула светлые брови над серыми, потемневшими от злости глазами.
– Ну?! И где тебя недобрые носили на этот раз?
В ответ Нарика не смогла произнести ни слова и только тихо всхлипнула.
