Наш неистовый конец
Впрочем, это было не так уж и важно. Алая банда привыкла торговать наркотиками и людьми. Одним незаконным товаром больше, одним меньше – не все ли равно? Но так слепо доверять деятелям Гоминьдана…
– И вот еще что, – вдруг сказала Джульетта прежде, чем ее отец успел ответить на ее вопрос, – на этого торговца охотился наемный убийца.
Господин Цай долго не отвечал, что означало, что он уже слышал эту новость. Ну еще бы. Джульетте приходилось часами ждать, чтобы встретиться с собственным отцом, она находилась в самом конце списка посетителей, ожидающих своей очереди, списка, состоящего из деятелей Гоминьдана, иностранцев и деловых людей, но посыльные могли входить в его кабинет когда угодно, чтобы прошептать важные новости ему на ухо.
– Да, – наконец проговорил он. – Скорее всего, это был Белый цветок.
– Нет.
Господин Цай нахмурился и поднял взгляд. Джульетта выразила свое несогласие быстро и весьма категорично.
– Там… присутствовал Белый цветок, который также пытался свести знакомство с этим торговцем, – пояснила Джульетта и, невольно переведя взгляд на окно, посмотрела на позолоченные фонари, освещающие сад. В их свете казалось, будто розовым кустам тепло, несмотря на обычный для этого времени холод. – Рома Монтеков.
Она быстро взглянула на своего отца и с усилием сглотнула. Если бы отец следил за ней внимательно, то скорость, с которой она попыталась оценить его реакцию, выдала бы ее с головой, но он глядел в пространство перед собой.
Джульетта сделала медленный выдох.
– Странно, что наследник Белых цветов тоже нацелился на этого торговца, – пробормотал господин Цай, будто говоря сам с собой. Затем махнул рукой. – Как бы то ни было, нам нет нужды беспокоиться об этом доморощенном наемном убийце. Скорее всего, это был либо коммунист, либо его послала какая‑то из группировок, противостоящих армии Гоминьдана. Мы приставим к нему наших людей, чтобы они охраняли его. Никто больше не посмеет покуситься на его жизнь.
Он говорил уверенно, но Джульетта прикусила губу – сама она не была убеждена в том, что он прав. Да, наверное, несколько месяцев назад никто не осмелился бы вызвать недовольство Алых. Но теперь?
– Приходило ли еще одно письмо?
Господин Цай вздохнул и сплел пальцы.
– Селинь, – сказал он, – наверное, ты устала.
– Да, мне уже пора спать, – быстро отозвалась Кэтлин, уловив намек на то, что ей надо удалиться. Уже через пару секунд дверь за ней затворилась, и Джульетта даже не успела пожелать ей спокойной ночи. Отец Джульетты наверняка знал, что она расскажет Кэтлин, в чем дело, но сделает это потом. Надо полагать, его немного успокаивала мысль о том, что остальные члены его семьи не принимают участия в этом деле, ведь чем меньше людей знают о нем, тем менее вероятно, что оно превратится в более серьезную проблему.
– Шантажист опять дал о себе знать, – проговорил наконец господин Цай и, достав из ящика стола конверт, передал его Джульетте. – Он требует еще большую сумму.
Джульетта подалась вперед и внимательно изучила не само письмо, а конверт. Все как прежде. Все конверты были абсолютно не примечательны, если не считать одной детали – на всех стоял почтовый штемпель Французского квартала.
– Tiân nâ[1], – выдохнула она, достав письмо и прочитав его. Да, сумма была огромной, просто безбожной. Но им придется заплатить. У них нет другого выхода.
Она швырнула письмо на стол и с усилием выдохнула. В октябре она думала, что прикончила шанхайское чудовище. Она застрелила Ци Жэня, выпустив пулю ему в сердце, и видела, как этот старик осел на землю с чем‑то вроде облегчения на лице, свободный от проклятия, которое наслал на него Пол Декстер. Его горло лопнуло, и из дыры вылетело насекомое‑матка и шлепнулось на причал набережной Бунд.
Затем Кэтлин нашла письмо Пола Декстера, в котором говорилось: «В случае моей смерти выпустите их всех», – после чего раздались истошные крики. Джульетта тогда бежала так быстро, как не бегала никогда. В ее мозгу проносились ужасные сценарии: появится пять, десять, пятьдесят чудовищ, и все они будут опустошать улицы Шанхая, ибо каждое станет распространять заразу – насекомые будут переползать от обывателя к обывателю, пока все жители не погибнут, разодрав собственные горла. Но тогда она нашла только одного погибшего – судя по всему, нищего, – сидевшего привалившись к наружной стене полицейского участка. Кричал один из покупателей, нашедший его, но к тому времени, когда на место прибыла Джульетта, небольшая испуганная толпа уже разошлась, чтобы избежать допросов, которые следуют в случаях, если в деле замешана Алая банда.
Мертвецы на улицах Шанхая были таким же обычным зрелищем, как те, кто голодал, отчаялся или творил насилие. Но этот нищий был убит – у него было перерезано горло, и рядом с ним, пришпиленное к стене окровавленным ножом, которым его убили, находилось насекомое, вылетевшее из Ци Жэня.
Любому другому наблюдателю или полицейскому, который осматривал бы место преступления, все это показалось бы не имеющим смысла. Но Джульетта сразу все поняла – где‑то есть человек, у которого находятся остальные насекомые‑матки, которых создал Пол Декстер. И этот человек знает, какие беды ждут город, если он выпустит их на волю.
Первое письмо шантажиста с требованием денег в обмен на безопасность города пришло неделю спустя. За ним последовали другие.
– Что ты об этом думаешь, дочка? – спросил господин Цай, положив руки на подлокотники своего кресла. Он пристально смотрел на Джульетту, оценивая ее реакцию на новое требование шантажиста. Он спросил ее, что она думает, но было ясно, что он уже принял решение и это просто проверка, чтобы удостовериться, что ее мнение соответствует тому, которое он считает правильным. Он хотел убедиться, что она достойная наследница и годится для того, чтобы возглавить Алую банду.
– Отправь требуемую сумму, – ответила Джульетта, подавив дрожь в голосе. – Пока наши шпионы не выяснят, от кого приходят эти письма, и я не смогу уложить шантажиста в могилу, нам надо ублажать его.
Господин Цай помолчал секунду, а затем снова взял письмо.
– Хорошо, – сказал он. – Мы так и поступим.
* * *
Алиса вернулась к своим старым привычкам и снова начала подслушивать разговоры взрослых, притаившись среди потолочных балок. И сейчас она притаилась под потолком кабинета отца, куда ей удалось заползти через щель между стеной и листом гипсокартона в маленькой гостиной на третьем этаже.
[1] Силы небесные! (кит.)
