Наша вина

Я умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. Осознала, насколько сильно изменилась за все эти месяцы. Мой взгляд был другим. Теперь он был безжизненным и печальным. Очень хотелось верить, что я смогу выбраться из этого. Я говорила с психологом часами, бесчисленное количество раз. Он убеждал меня, что то, что произошло с Николасом, не должно означать, что похожее произойдет в будущем. Что в мире тысячи мужчин. Что я молода и красива, и кто‑нибудь влюбится в меня. Вот только при одной мысли о сближении с кем‑то другим я вздрагивала. Одного воспоминания о том, как я была с другим мужчиной, было достаточно, чтобы понять, как опасно связываться с кем‑то, кроме Николаса. Я впилась взглядом в зеркало и заставила себя собраться с мыслями. Так продолжаться не может, нужно потерпеть только один день. Один день, и я больше его не увижу… Вновь почувствовав укол в груди, я снова посмотрела в зеркало и заставила себя успокоиться.

«Все кончено, Ноа, забудь о нем. Забудь и двигайся дальше… Сделай это либо сейчас, либо уже никогда».

Этот внутренний слабый голос преследовал меня все утро. К счастью, Николас был на винограднике с Лайоном – они готовились там. Я была с Дженной в доме, мы должны были ехать последними. Даже ее родители ехали отдельно. Когда Дженна была готова, она выглядела настолько ошеломляюще, что у меня перехватило дыхание, и я не могла удержать слезы, мысленно поблагодарив визажистов, занимавшихся нами тем утром, что они использовали водостойкие средства, защитив макияж от всего, что способно его испортить.

Красное платье, сшитое на заказ, безупречно на мне сидело. Оно было такого цвета, потому что все вокруг было заполнено красными розами, и букет, который Дженна держала в руках, был из этих цветов. Платье было великолепным, из шелка и кружева, длиной до пола, с вырезом с одной стороны, открывавшим мою ногу. Спереди был V‑образный вырез, верхняя часть груди и рук была покрыта тонким кружевом, таким же, какое было у Дженны на свадебном платье. Ее платье было потрясающим, и, конечно же, оно удивительно гармонировало с цветом ее лица и идеальной фигурой. Лайон будет в восторге, это точно.

Дженна взволнованно посмотрела на меня, а я всеми силами старалась скрыть свое состояние, чтобы она не поняла, насколько мне плохо. Я потратила все силы на ее поддержку и успокоение. Мы смеялись, пили шампанское, я внимательно прислушивалась к ней, стараясь уловить малейшую ноту беспокойства, готовая помочь в любой момент.

Вскоре пришла Эми и сказала, что пора.

Я тоже ужасно нервничала, но старалась скрыть это. На эту свадьбу съехались сотни гостей, среди них были очень важные люди. Я подумала, что, если бы это была моя свадьба, я бы не вынесла такого количества наблюдателей за моим проходом к алтарю. Я никогда не представляла себе день моей свадьбы, но он точно не будет проходить вот так.

У ворот нас ждал белый лимузин, я помогла Дженне спуститься по ступенькам, чтобы она не споткнулась. Когда мы устроились на заднем сиденье, салон наполнился тюлем и кружевами. В голову пришла забавная мысль, и я едва сдержала смех.

– Кто бы мог подумать, что мы окажемся здесь после пощечины, которую ты отвесила Лайону в ту ночь, – все‑таки сказала я, не в силах сдержаться.

Дженна тоже рассмеялась и была настолько великолепна, что этот образ навсегда запечатлелся в моей памяти. Со мной навсегда останется воспоминание, в котором мы обе громко смеемся в лимузине, немного пьяные от шампанского и нервничающие. Дженна была так безумно влюблена и счастлива.

Когда мы добрались до виноградника, организатор указал, куда нужно идти. Мы вышли прямо в то место, где был установлен алтарь, и стали ожидать начала. Было слышно, как гости разговаривали, должно быть, они волновались так же, как и мы. Когда отец Дженны направился в нашу сторону, даже мне стало немного спокойнее. Присутствие ответственного взрослого, несмотря на сопротивление наших внутренних девочек‑подростков, в такие моменты всегда успокаивало.

Мистер Тэвиш засветился улыбкой и посмотрел на дочь так по‑особенному, что у меня кольнуло в сердце. Дженна поцеловала отца в щеку и, держа его за руку, последовала за Эми к воротам, через которые они величественно вышли. Мы с Николасом должны были идти первыми.

Я начала искать его, но Ника не было. Я выскочила за дверь и чуть не врезалась ему в грудь. Подняла глаза и столкнулась с ним взглядом. Мне всегда было больно на него смотреть, но в этот раз боль сопровождалась обидой и гневом – вспомнились слова, которые он сказал мне прошлой ночью. Казалось, мне удавалось сдерживать эту обиду, чтобы не испортить вечер, ну, по крайней мере, я очень старалась.

На несколько мгновений он застыл, разглядывая мою фигуру, и очень удивился, когда, дойдя до моих глаз, увидел, что я хмурюсь.

– Выходим через две минуты, – сказала я и развернулась к двери. Я почувствовала его взгляд. Почувствовала, как его глаза впились мне в спину и в затылок. Мои волосы были собраны в высокий хвост вьющихся прядей, доходивших до середины спины. Зная его вкусы и даже понимая, что он ненавидит меня изо всех сил, мне казалось, что мое кружевное платье сводит его с ума.

Что бы ни случилось между нами, мы никогда не перестанем хотеть друг друга. Одного взгляда на его синий костюм, серый галстук, белую рубашку и невероятное тело хватило, чтобы сломать мою защиту… Боже! Почему он всегда так чертовски хорош?

Почему он не похудел на семь килограммов, как я? Почему не растерял ауру вечного превосходства? Почему его глаза не опухли от бесконечных слез, как у меня? Почему они все того же невероятного небесного цвета, от которого намокла бы любая девушка?

Я вошла в притвор и увидела, как Эми помогает Дженне с платьем, и ее ассистентку, инструктирующую тех, чей выход был уже через несколько минут. За воротами зазвучала музыка, и я почувствовала, как чья‑то рука легла мне на поясницу, даже немного ниже…

Прежде чем я успела что‑либо сказать, Эми позвала нас, чтобы мы встали первыми. Николас мягко подтолкнул меня, и мы оба оказались перед закрытыми воротами.

Пришлось сделать глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– Возьми меня за руку, Ноа, – попросил Николас, и, клянусь богом, от его шепота, произнесшего мое имя, у меня побежали мурашки. Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз его слышала…

Я тут же взяла его руку и заметила, как он напрягся. Мы стали ждать, когда начнется свадебная музыка. Как только она заиграла, мы направились к алтарю – это последнее, что мы сделаем вместе.

 

Все было просто чудесно. Лайон чуть не заплакал при виде Дженны, да и мне было трудно сдержать слезы. Черт побери, почему я такая чувствительная?

Мои друзья прочитали обеты, сказали друг другу «да» и соединили свои жизни. Когда они наклонились, чтобы слиться в невероятном поцелуе, который заставил покраснеть не одного гостя, я посмотрела на Николаса, и, к моему удивлению, он тоже посмотрел на меня. Мы смотрели друг на друга, и все вокруг исчезло. В тот волшебный миг были только мы. Только мы были важны. Неужели сегодня наш последний вечер? Наконец, я отвела глаза, потому что от его взгляда у меня задрожали ноги.