Наследник для Заура
Заур кивает на приветствие и ведет меня внутрь, а у меня на мгновение от увиденного рот открывается, подвисаю и смотрю вокруг.
Все с лоском, много золота, много красных оттенков, на стенах какие‑то картины с письменами. К нам подходит девушка.
– Заур Фаруджевич, – улыбается и смотрит на Исаева практически влюбленными глазами, в то время как на меня бросает острый взгляд.
А я вспоминаю, как я выгляжу. Как жертва автокатастрофы, оказавшаяся почти под шинами автомобиля…
Сразу же становится неуютно. Я особо нигде не бываю. Ну, максимум, забегаем с ребятами в кафешку после учебы, а тут прямо вот такое вот заведение.
– Вам ваш обычный столик? – спрашивает, опять улыбнувшись.
А я по сторонам смотрю, изучаю. Несмотря на довольно тяжелый дизайн, это место не лишено лоска и шарма, присутствует восточный колорит в каждой детали.
– Да. Как обычно, – отвечает Заур и девушка разворачивается на сто восемьдесят градусов и идет вглубь, Исаев следует за ней и держит меня уверенно. Не сбежать.
Мы проходим в уютный уголок, здесь стеклянные двери и, когда заходим внутрь, я понимаю, что с этого места все видно как на ладони, в то время как тот, кто сидит здесь, скрыт от посторонних глаз.
Заур придерживает для меня стул.
Приглашает сесть, что я и делаю.
– Что ты будешь?
Девушка стоит и держит в руках меню. Заур его не попросил, а она мне его не выдает.
Да я бы и не взяла. Не стала бы листать при Исаеве, рыская, что бы такого заказать. У меня сейчас и кусок в горло не полезет, мягко говоря.
Пожимаю плечами, Заур же выжидает.
– Я не голодна, – отвечаю мягко, хотя с утра у меня во рту не было и крошки, но вот сейчас я точно не испытываю голода.
– Ладно. Нам чай с бергамотом и шафраном. Тарелку сладостей. Мабруме и суар для девушки.
Официантка кивает. Она не отводит восторженных глаз от Заура. В то время как на меня смотрит с явным недовольством.
Или же… ревностью?
Шокировано как‑то и я списываю это на свой внешний вид. Хотя в больнице я все же провела определенное время в уборной, умываясь и приводя себя в какое‑то подобие порядка. Даже немного потерла одежду и вроде бы пятна не столь видны…
Казались не столь видными…
Но, разумеется, моя одежда не подходит этому месту, не подходит Исаеву.
На мои слова Исаев ничего не отвечает. А девушка‑официантка возвращается и ставит перед нами две тарелки, на которых свернуты две салфетки.
– Можешь вытереть руки этим, – спокойно отвечает на мой вопросительный взгляд Заур и первым берет салфетку, раскатывает ее и протирает руки.
Странные традиции какие‑то. Я дотрагиваюсь до тканевой салфетки и понимаю, что она не просто теплая, а горячая. Приятная на ощупь.
Следую примеру Заура, протираю руки и… это очень приятно. От салфетки идет тонкий аромат мяты. Она с одной стороны греет мои руки, а с другой будто холодит.
Очень необычное ощущение, но настолько приятное, что я на мгновение прикрываю веки и улыбаюсь.
А когда вновь открываю глаза, то замечаю, как Заур откинулся на спинку высокого стула, положил руку на подлокотник и изучает меня, чуть вскинув подбородок.
Мне становится как‑то не по себе, и я смущенно улыбаюсь.
– Здесь очень красиво, – проговариваю, чтобы как‑то скрыть свое напряжение.
– Это место проектировал я, Даша, – выдает спокойно, а я понимаю, что Заур хозяин этого заведения…
– У вас отменный вкус, – улыбаюсь и мужчина на мгновение прищуривается. Интересная у него особенность. Словно сомневается во всем, что ему говорят.
– Неожиданно…
Опять это слово слетает с моих губ, и я с силой прикусываю нижнюю. Заур меня настолько смущает, что я все время говорю то, что думаю, и забываю вовремя захлопнуть рот.
Опять у него такое странное выражение лица проскальзывает, что мне не по себе становится.
– Благодарю, Даша, я, смотрю, удивляю тебя. То классическая музыка, которую ты не ожидаешь услышать в тачке варвара и чурбана, то проектировка ресторана… Я стесняюсь спросить, чего именно ты ожидаешь от меня…
Я не успеваю ответить, как появляется девушка. Она эффектным движением ставит на середину стола прозрачный чайник, от которого идет дивный аромат, только ставит этот самый чайник не прямо на стол, а на небольшую железную возвышенность, тем самым под чайником оказывается маленькая свеча и чай словно доходит на огне.
На стол также выставляет круглые чашки без ручек с красивым голубым орнаментом. Наблюдаю за изящными движениями официантки, за смиренно опущенной головой.
Девушка не восточная, но она словно вливается в антураж этого места на все сто процентов. На мгновение мне самой кажется, что мы сейчас с Зауром где‑то на Востоке.
А его я представляю в белоснежных одеждах, которые необыкновенно идут его оливковой коже.
На столе появляется также большой круглый поднос с разнообразными сладостями. Здесь и хрустящий рулет на вид, припорошенный какой‑то сладкой стружкой, скорее, даже из тонкого теста, пропитанный густым сахарным сиропом, с щедрой ореховой начинкой.
И еще много сладостей разных цветов. Одно похоже вообще на нугу с вкраплениями карамели и орехов.
Я смотрю на эту тарелку и уже по одному виду понимаю, что здесь какие‑то заморские уникальные пирожные.
Девушка ставит приборы и не спешит уходить. Склонив голову, она ждет, когда Заур отпустит ее. Только вот ее кротость показушная. Я буквально виском ощущаю ее едкий взгляд.
По инерции поднимаю глаза и сталкиваюсь с ее каким‑то ревнивым, завистливым взглядом.
Заур же поднимает руку и отпускает девицу, а я радуюсь, что все на столе лежит в общих блюдах и чай не разлит по чашкам. Он в чайнике, иначе я бы не притронулась ни к чему.
Не знаю… с таким взглядом, мне кажется, что убивают, ну или, как минимум, плюют в чашку соперницы.
Заур аккуратным движением поднимает чайник и разливает ароматный напиток по чашкам с орнаментом, тянусь, чтобы взять и сделать глоток, но мужчина меня останавливает.
– Терпение, Даша. В моей культуре это высшая добродетель. Конкретно сейчас я разлил по чашкам кипяток. Притронешься – обожжешь пальцы, выронишь чашку из рук – придется стягивать с тебя одежду, потому что может быть ожог.
