Не пара для Его Светлейшества

Площадь за толстыми защитными стенами впечатляла.

Основное здание академии возвышалось на много этажей вверх, но ощущения, что ты заперт в клетке, не возникало. Настолько огромным был внутренний двор. Мощеный белой плиткой, с многочисленными факелами и кострами в специальных чашах, наполненный звоном мечей и ржанием лошадей.

А еще множеством мужских особей, большинство из которых было инквизиторами.

Уж их‑то моя темная кровь распознать могла за один ля.

И особи эти недоуменно на нас косились, побросав свои тренировки на мечах и прочие дела. А несколько уже подходили с наглыми усмешками:

– Кто это такой здесь хорошенький? – произнес самый высокий, посередине. Судя по внешнему виду, второй – третий курс. Не старше.

– Девицы… Да сразу несколько. Это кому подарочек прислали? Может нам? – вторил ему приятель.

– И как поделим? – потер ладони третий.

Что‑о?!

“Подарочки”? “Хорошенькие”?!

Да как они смеют так ведьм оскорблять?! Или это тоже все часть плана? А может… они нас просто не признали?! Несмотря на значки Триединой и мётлы?

Вокруг уже переговаривалась заинтересованная публика, и, судя по отдельным смешкам и удивлению присутствующих, нас верно не ждали…

– Триединая, что они изучают тогда на своих лекциях, если ведьм распознать не могут? – с искренним изумлением тихонько спросила Нима за моим плечом.

– Вот пусть так и продолжают паршиво учить, ковену же выгоднее, – скривилась я, – Но незнание не избавляет от последствий.

Я уже была на взводе, да.

Мало того, что нас не ждали. И не узнали! Но где это видано, чтобы какие‑то щенки так вели себя с девушками? С любыми? Тем более – старшего возраста и незнакомыми? И пусть даже фамилии этих увальней начинаются на первые буквы, они – ученики! А я, хоть и в другой академии – преподавательница.

А значит…

– Ма вернаход даран! – прошипела, концентрируясь.

Костры взвились, толпа ахнула, отступая, а троих наглецов скрючило так, будто кто‑то ударил их в солнечное сплетение…

Действительно ударил. Собственная тьма, которую они прятали в душе. Ведьмы ведь не черпают свои силы из ниоткуда.

Но об этом я вряд ли расскажу нерадивым инквизиторам. Своих секретов мы точно не выдаем.

Мои подопечные позади сгруппировались и угрожающе зашипели…

– Что. Здесь. Происходит?! – взревел кто‑то за спинами учеников.

Те расступились, а мы с ведьмочками увидели спешащего к нам мужчину с перекошенным от гнева лицом.

Для инквизитора он выглядел… дико. Но положенная бляшка с инкизиторским значком блестела на широкой груди.

Огромный, лохматый, с каштановыми волосами и шрамами на лице… Мужик, похоже, сбежал с лекарской койки, чтобы разобраться в шуме. На обнаженном до пояса теле виднелись потеки грязи и крови, костяшки сбиты, а живот и плечо в белых перевязях, пропитанных мазями.

Это что у нас за война идет, о которой мы не знаем? Или это последствия тренировок в академии?

Я принюхалась и различила аромат вина и отвара дубовой коры. А ведь это только иссушало кожу и портило её – значит способствовало заражению. Уж лучше бы скрепили жилами, да смешали арнику, ледум и животный жир… И никакой магии не добавляли, а то, судя по сладковатому запаху, еще и ею сверху прошлись.

Впрочем, не мое дело. Чем глупее здесь лекари, тем меньше инквизиторов останется.

А вот мужик глупым не был. Он моментально оценил обстановку – и очень верно. Его взгляд цепко выхватил стонущих от боли учеников, воинственно схвативших метла запыленных ведьмочек, возбужденные и удивленные лица вокруг…

А потом он гаркнул, да так, что несколько белых птиц с криком сорвались с места:

– А ну прочь все! И этих заберите к лекарям! – и уже любезно обратился ко мне, – Ранеш Вайтли, магистр. Я и не знал, что ведьмы сегодня должны были приехать.

– Прияна Шетти, наставница, – ответила ему с точно рассчитанной обидой. И добавила, чтобы сразу было понятно, кто во всем виноват – Ректор – знал. Уж почему не встретил, мне неведомо. А ученики ваши… накинулись, стоило нам зайти!

– Будут наказаны, – немедленно отреагировал магистр. И даже с некоторой долей вины. С виду он был большим и грозным, но вел себя совершенно замечательно для данной ситуации… Так, не стоит расслабляться. Разве могут инквизиторы быть замечательными? А вот чувством вины можно воспользоваться.

– Мы много дней не спали и не ели толком… – сообщила, потупившись и незаметно наступая Лате на ногу. Та понятливо всхлипнула. Громко и жалостливо – она умеет.

– Вас немедленно проводят в лучший дом! И подадут ужин! – разволновался инквизитор.

– Ужасно устали и замерзли… – продолжила и тут же, с немного другой тональностью, всхлипнула Ума. Наставница все‑таки правильных ведьмочек отправила.

– Это самый теплый и уютный дом на территории академии!

– Наш багаж непонятно где…

– Все будет найдено и доставлено в лучшем виде!

– Неизвестно, что нас ждет в будущем…

– Академия гарантирует вашу безопасность!

– Вот если бы еще личную вашу защиту… – не меняя тона пропела я.

– И защиту мою я гара… – начал говорить, как по накатанному, магистр, но успел остановиться. И уставился на меня в изумлении.

А я что? А я попробовала, да. Личная защита давала огро‑омные возможности и абы за что ее не обещали маги, так почему бы не получить? Ну… не вышло так не вышло.

– Ве‑едьма.... – с некоторым даже восхищением протянул инквизитор Вайтли.

– Можете называть меня просто Прияна, – сообщила благосклонно, делая вид, что не поняла, чему он так “восхитился”.

Не знаю, сколько бы мы еще обменивались любезностями и до чего дошли бы, но в этот момент с ближестоящей галереи сбежал по лестнице совсем юный парень – лет тринадцати на вид, оруженосец, полагаю – и бросился к Вайтли с криком:

– Магистр, оказывается, к нам сегодня должны прибыть ведьмы!

– Прибыли уже, Ситар. Они возле тебя, – буркнул мужчина.