Не судите Афродиту строго

Сам фасад отеля уже служил прекрасной декорацией для трагических историй. Внешне похожий на средневековый замок, на входе «Roman» встречал гостей многочисленными римскими статуями. Внутри же стены холлов и коридоров были расписаны фресками в стиле древнегреческой чернофигурной вазописи на различные сюжеты античных мифов. Сцены сражений из жизни богов и героев сплошь и рядом перемежались здесь с изображениями свадебных пиршеств и состязаний атлетов. Я заметил и несколько рисунков в присущем минойской культуре морском стиле: на них красовались разнообразные обитатели морей – дельфины, кораллы, наутилусы, осьминоги…

Когда мы поднялись на второй этаж, я издали определил, в каком номере жил Мавританский: кровавые пятна на светлом ковролине под дверью бросались в глаза из конца коридора. Подойдя ближе, я увидел и очерченные мелом контуры трупа.

– Разве для этого до сих пор используют мел? – удивился я. – Вроде как тела жертв давно уже не обводят, а просто фотографируют…

– Полиция настояла, – ответил Мавританский, отпирая дверь своего номера.

Она отворялась не внутрь комнаты, как это обычно бывает в большинстве гостиниц, а в сторону коридора. Функционер объяснил, что в ночь убийства пытался открыть эту дверь изнутри, но она во что‑то упёрлась снаружи. Чтобы выйти, ему пришлось с силой толкать её – за ней и лежало безжизненное тело.

Для восстановления первоначальной картины приехавшие на вызов полицейские вернули труп убитой на место и обвели его мелом. А уж потом увезли, чтобы он не мешал проходу в комнату, где, как предполагалось, и могло быть совершено преступление.

– Кровь просочилась в щель под дверью, – показал мне Мавританский на пятно при входе в свой номер, – вот я и бросился открывать. А там – Русланка лежит!

Руслана Лемурова была той самой актрисой, которую Геннадий Романович привёз на Кипр изображать в своей мистерии Афродиту. Отбор среди претенденток на эту роль он лично проводил у себя дома в джакузи. Сначала требовал от каждой из них по примеру античной богини выйти оттуда из пены, а затем, основываясь на своих сексуальных фантазиях, предлагал повторить танец Сельмы Хайек в образе бесовки Сантанико Пандемониум из фильма Родригеса «От заката до рассвета» – только совершенно голой и с душевым шлангом вместо змеи.

Балерина Лемурова первой из претенденток догадалась взглянуть на «задание» чиновника сквозь призму теории Фрейда и сразу же затащила Мавританского к себе в джакузи. И уже там, под радугой из мыльных пузырей, оттачивала с ним ритмичные движения своих бесстыжих танцев.

В результате, благодаря таким талантам, Руслана справилась с задачей лучше всех, пребывая в полной уверенности, что получила роль Афродиты совершенно заслуженно.

– Я на таких просмотрах – как рыба в воде, – поясняла она подругам причину своего успеха. – Язычком подразнишь, ножки раздвинешь – какой же дурак устоит? Вот я и налегала на репетициях на это дело. Партнёр, правда, попался не айс… Но тут уж не до жиру: искусство требует жертв.

Подруги понимающе кивали, завидуя четвёртому размеру груди, длинным стройным ногам и налитым спелыми персиками тугим ягодицам Русланки.

И стать бы Руслане Лемуровой – с её‑то выдающимися формами и совершенным владением техниками продольного и поперечного шпагатов – первой этуалью кипрского театрального форума! Да только за месяц до его начала «случилось страшное»: Мавританскому резко урезали смету расходов на участие в фестивале. Высшее начальство объявило ему, что сэкономленные таким образом средства направят на более патриотичные проекты. Тогда функционер, особо не заморачиваясь, так же радикально поступил и со всей своей мистерией, отчего и роль балерины в ней была значительно сокращена.

С самого начала из множества разнообразных версий рождения античной богини любви для своего сценария Геннадий Романович выбрал наиболее распространённую. То есть появление Афродиты из морской пены, взбитой упавшим в море детородным органом бога Урана, оскоплённого серпом своим родным сыном Кроносом. Отсюда, говорят, и пошло выражение «как серпом по яйцам».

Когда же бюджет мистерии Мавританскому безбожно секвестировали, тогда и на всех богов в его сценарии денег стало не хватать: сцены многочисленных супружеских измен Урана, последующего оскопления бога‑отца богом‑сыном и любовных похождений Афродиты из него были безжалостно вычеркнуты.

И раз уж Мавританскому не дали финансов на то, чтобы повезти в Пафос большую труппу актёров для масштабной постановки, он и решил ограничиться всего одним главным действом – выходом прекрасной богини из морской пены на берег.

Чиновник прекрасно понимал, что в режиме жёсткой экономии его главным несгораемым капиталом становилась балерина Лемурова. Точнее – её яркая внешность с бьющей через край сексуальностью. Потому и весь сюжет некогда роскошного сценария безжалостно кромсался под эти её таланты, в результате чего от всей мистерии в нём осталась только одна сцена:

«Полуобнажённая богиня любви Афродита в исполнении Русланы Лемуровой с помощью дельфинов доплывает в морской раковине до острова Кипр и выходит на берег из пены. Там Киприду окружают юные богини времён года Оры, увенчивающие её золотым венцом. Где только не ступит Афродита – там пышно разрастаются цветы. Все участники действа исполняют энергичные танцы с эротическими элементами».

Как и исполнительницу главной роли, место для проведения мистерии Мавританский также выбрал сразу и безоговорочно, хотя это и стоило ему немалых хлопот с организаторами. Но тут российский чиновник упёрся рогом – только Петра‑ту‑Ромиу! Бухта со знаменитым Камнем Рамейца или Скалой Афродиты, где мифическая богиня по легенде и вышла на берег.

Изначально предполагалось, что под дельфинов, которые доставят в бухту «морскую раковину» с Афродитой, стилизуют и декорируют три маленьких катерка. Но денег в итоге хватило на аренду лишь одного катера, а значит – и всего на одного моторизованного «дельфина». Он и должен был подплыть к берегу с Русланой в раковине, искусно вырезанной из огромного куска белого пенопласта.

Сам Мавританский решил мужественно встать за штурвал катера рядом с рулевым, а ещё два привезённых им из России актёра – флегматичный мордастый бугай Сергей Бескрылов и жилистый худыш с бегающими глазками Альберт Грубанько – в костюмах дельфинов должны были торжественно вынести Афродиту из раковины на берег. А там уж Руслана знала, как увлечь публику!

Так как пляж Петра‑ту‑Ромиу усеян крупной галькой, местами переходящей в камни, то для танцев прямо у берега сколотили деревянный помост, весь украшенный вазонами с кустами цветов и увитый яркими радужными лентами и флажками.

Сам балет был нехитрым: под фонограмму известной песни «Дельфин и русалка» в исполнении Наташи Королёвой и Игоря Николаева танцоры должны были выдать некий феерический коктейль, ядрёно замешанный на сюжетах древнегреческого мифа и шлягера российской попсы.

Помните:

«Дельфин русалку полюбил глубокой трепетной любовью.

Он чуткий сон её хранил, нёс жемчуга ей к изголовью», – ну и так далее.