Нелёгкое дело – укротить миллионера

– Что? – прошипела мышь. – Его‑о‑ор!

Погладив лоб, я с опаской выставил руку, чтобы краля не шваркнула по лицу снова. Бьётся девчонка не сильно, будто щадит, но кожу все равно щиплет. Как я теперь в офис с красными полосами поеду? Да и это унизительно. Чтобы меня мелкая коза лупила, выгоняя из собственной постели?

Я бы выпорол и вытрахал её за это, но не сплю с низшим классом и обслугой больше раза, хватит ей и одной безумной ночи. Пусть проваливает и скажет спасибо за сладкие воспоминания.

– Егор, вышвырни дикого грызуна из моего дома и никогда больше на порог не пускай, даже если залетела и будет клясться, что ребёнок мой. Знаю я таких – шустрых. Вышвырни её сейчас же!

– Что?! – девушка округлила светло‑чайные глаза, скривила чуткие губы, выставила грудь, отчего соски аппетитно натянули ткань блузки, и молча кивнула охраннику.

Егор с каменным выражением лица подступил к кровати, с таким же «пустым» взглядом потянулся ко мне и, бесцеремонно стащив на пол за шкирку, сухо сказал:

– Сам пойдёшь, или помочь? – нажал на шею.

– Ты идиот? – изворачиваясь, я пытался скинуть его тяжелые лапы. – С работы вылететь захотел? Я твой босс!

Охранник скупо улыбнулся, будто давал шанс идиоту опомниться, и, хрустнув подбородком, ошпарил меня ещё большим маразмом:

– Значит, сам не пойдёшь? Придётся помочь, – взял меня, как кота, за шкирку и вытолкнул к выходу. МОЕГО двухэтажного особняка! Дурдом! Без одежды протащил. Меня! По лестнице, через холл. Даже обуться не дал!

Папа их на костре сожжёт, обещаю. А я потом пепел развею по ветру.

– Мышь, прекрати этот цирк! – заорал я, пытаясь высвободиться из сильных рук охранника.

Сам же выбирал бугая побольше, по рекомендации, между прочим, а теперь беспомощно дёргался, как блоха на ногте.

– Ты пожалеешь! Егор, отпусти!

Я отчаянно брыкался, укусить осла хотел, но после сна и выпивки перед глазами всё шло каруселью, расплывалось, да и голым задом чесать пол – не очень приятно.

– Наверное, сплю, ущипните меня! – на последнем вдохе выкрикнул я и завалился ниц в траву. Будто поклонился мышке, что все это время следовала за нами и теперь от нетерпения постукивала каблучком по дорожке.

– Брысь, облезлое животное! – фыркнула она и рассекла воздух своей «волшебной палочкой». – Или повторить? Что‑то туго до тебя доходит, Руслан.

 

Глава 2

 

 

Коршун. Наши дни

 

Охранник волочил меня по двору, будто тряпку. Пришлось вывернуться и дать ему по лицу наотмашь, заколотить по рукам, но не помогло: он, как краб‑переросток, вцепился намертво.

– Пусти меня, Егор! Уволю к чертям! – видя, что охранник не реагирует, поискал взглядом девушку, не нашел, только стук каблучков слышал где‑то позади. – Мы‑ы‑ышь, я же не прощу! – попытался оглянуться, но Егор вывернул мне руку и заставил сгорбленным идти дальше. – Я же тебя!.. Будешь на коленях прощение просить, дура облезлая!

После довольно жёсткого приземления на газон, я встал на локти и попытался отдышаться. В лицо прилетели какие‑то шмотки, и над головой появилась мышь, а точнее, крыса. Ну а как еще назвать ту, что ведет себя в моем доме так, будто она хозяйка?

– Проваливай! – рявкнула девица, копна русых волос от ее движения разлетелась и укрыла маленькие плечи. – Еще раз появишься – спущу собак.

Поднявшись на ноги, я вытянулся во весь рост. Малышка оказалась на полголовы ниже за счет каблуков, так‑то мне в грудь дышала, но держалась стойко, не отступила. Даже не моргнула. Вот же, баба‑огонь. Явно чувствовала превосходство. Но почему? Как? Вчера же была загнанная и пугливая, я ее в два щелчка пальцами увел с вечеринки и после одного бокала хорошего вина превратил в пластилиновую куколку. Она поплыла сразу, стоило увидеть дизайн моей спальни и траходром‑кровать. И потом я полночи крутил‑вертел официанточкой, как хотел. Сладенькая, тугая, до звона яиц горячая. Девственница. Нежная такая, пару капель крови потеряла, затем я достал лубрикант, и вуаля! Она вся моя до утра.

А кричала как! Изгибалась, как лоза, и мощно тряслась от оргазма. До сих пор помню. Удивительно чувствительная девочка.

Обожаю чистеньких. Что она нетронутая, я понял по смущенному румянцу еще во время первого прикосновения губ к ее приоткрытому от возбуждения ротику. Достаточно было моего голодного взгляда в скромное декольте, чтобы она сжалась и покраснела. Позже убедился в подозрениях, когда начал приставать в темном закуточке, где стоял мой столик. Это было мило. В двадцать два девственница – экзотика в нашем мире.

А сейчас я смотрел ей в глаза, в которых плавился живой огонь, и туго соображал. Это на самом деле происходит, или просто игра? Друзья устроили розыгрыш?

Егор держался рядом, будто готов грохнуть по башке в любой момент, стоит мне поднять руку на эту шальную мышь, которая внезапно перевоплотилась и стала пантерой.

– Что ты творишь? – попробовал я ласковей. – Зачем это? Ты же вчера была такой покладистой душкой, кончила со мной раза три, не меньше. Зачем театр абсурда устроила?

Девушка, поморщившись, укусила изнутри щеку, но тут же выпрямилась, сжала губы и превратилась в змеючку, способную не просто ужалить, но и задушить. От нее прямо волнами шли злость и ненависть.

Я осторожно протянул руку, ожидая, что отступит или сбежит, но она, напротив, двинула вперед и вжалась в меня. Толкнулась грудью в грудь и, сверкнув идеально‑белыми зубами, немного наклонилась. В нос ударил флер дорогих духов. Легкий аромат загорелой женской кожи и чистого хлопка смешался с парфюмом, создавая дивный букет.

– Ах… – порочно облизнувшись, прошептала мышка в губы.

У меня аж мурашки по всему телу побежали. Поскакали, точнее. А она умеет заводить с полуслова, зачем вчера притворялась недотрогой?

– Все, как ты просил, милый. – И, улыбаясь, как амазонка, что собралась завалить жертву из лука, девушка больно схватила меня за яйца. Сжала пальцы так, что мое дыхание сбилось с ритма.

Показалось, что‑то хрустнуло под ее ладошкой, а в пах вонзился кинжал боли.

– Это чтобы ты не думал, что спишь. Еще раз увижу возле моего! дома, – яростно, жестко, по‑настоящему зло сказала девушка, – оторву твои колокольчики и попрошу повариху подать на завтрак.

Охранник тихо засмеялся, но заметив быстрый гневный взгляд «хозяйки», тут же приосанился и откашлялся в кулак.

– Убери мусор с газона, Егор, – спокойно приказала мышь и, грубо оттолкнув меня, презренно сложила губы.