Нелёгкое дело – укротить миллионера

Охранник, дернув руки Руслана, завел их за спину и оттянул мужчину в сторону.

– Пусти, Егор! Прибью, уволю, – заорал ошалелый гость, но охранник не поддался на уговоры. Заломил ему руки и заставил почти встать передо мной на колени.

– Я сам могу! – наконец, хрипло выкрикнул Рус и опустил покорно голову.

Быстро ты сдался, Коршун, посмотрим, что дальше скажешь. Улыбка коснулась моих губ, но тут же рассыпалась о грозный взгляд Руса.

Он – хищник, и нужно быть на чеку.

– Может, его сначала отмыть? – скривившись, предложил охранник. – Воняет!

– Егор, – я взглядом попросила отпустить Руслана и показала всем на выход. – Он не тронет меня.

– Я ему пальцы по очереди сломаю, если только подойдет.

– Спокойно. Он не посмеет. – Я окинула сыночка олигарха приторной жалостью. – Может, ему медицинская помощь нужна. Не откажем же мы?

Руслана и правда нужно лечить. Вместе с его папочкой.

– Пусть в больничку тогда ползет, – гаркнул охранник.

Слегка пнув Руса под зад, будто отомстил за что‑то, Егор отступил, а Коршунов, возбудитель тишины, упал на сидение.

Оказывается, самое страшное не ждать его появления столько дней, а оказаться лицом к лицу.

– Ждите снаружи, – приказала я, стараясь вложить в голос уверенность, но он не слушался и скрипел, как старое колесо.

Плохая я актриса, паршивая.

– Как скажете, Агата Евгеньевна. – Егор бросил жесткий взгляд в посетителя, мол, я за тобой слежу, и ушел следом за другими охранниками и секретарем. Тихо прикрыл за собой дверь, намеренно оставив небольшую щель.

Откинувшись на спинку офисного кресла, потому что напряжение достигло апогея и свело плечи и поясницу тупой болью, я наблюдала за Русланом и не представляла, с чего начать разговор. Что там было по плану? Все напрочь вылетело из головы.

– Сучка ты. – Коршунов потер переносицу, опустил руку на подлокотник, и кожа взвизгнула под его пальцами.

Хорошо, что это не моя шея. Развалившись в гостевом кресле и расставив неприлично ноги, Рус не сводил с меня глаз. Прищуренных, злых, раздевающих.

– Это мое место ты греешь своей попкой. Дело времени, когда я хорошо по ней пройдусь ремнем, плешивая тварь. Не думай, что богатство и хоромы спасут тебя от моей мести. Я жду объяснений, Мыша, а потом решу, как поэкзотичней тебя наказать.

 

Глава 4

 

 

Мышь. Наши дни

 

– Может, сначала представитесь? – Вранье стояло поперек горла, но таковы правила – он должен поверить в этот бред, иначе… Иначе я потеряю самого близкого человека. – И не хамите, я терпеть не буду. – Перевела взгляд на стол, показав, что готова нажать вызов охраны, если Коршунов внезапно взбесится.

Видеть перекошенную рожу того, кто был всегда на кону и ни в чем не нуждался, оказывается до жути смешно. И даже приятно. Я едва не засмеялась в голос. Губы дрогнули, на глаза набежала влага. Смешно мне будет потом, когда он дотянется до моей шеи и сломает ее. Или сделает что‑то похуже.

От одной мысли, на что Рус может решиться, перед глазами поплыл черный туман.

– На «вы» и шепотом со мной? – хмыкнул Коршунов, криво изогнув рот. – Правильно, детка, унижайся, будешь еще носки мои стирать и языком туфли вылизывать. Я тебе не куколка, чтобы косички заплетать и одежку шить. Со мной играть не получится. Чего тебе надо, а, сучка? Как ты оказалась дочерью моего отца, а я проходимцем с улицы? За один день! Это шутка такая?! Я нихрена не понимаю!

– О чем вы говорите? – чтобы не обжечься его полыхающим ненавистью взглядом, я посмотрела в окно.

Сегодня на улице жарит не по‑детски. Хотелось к бабушке в деревню, на озеро, а я застряла здесь, в чужом офисе. С мажором, у которого нет ничего святого.

Глянула украдкой на Руслана, слегка повернув голову. Рубашка порвана, вся в грязных кляксах, пятнах краски. В разрезе, что не застегивался из‑за оторванных пуговиц, просматривалась крупная мужская грудь. Она поднималась и опускалась от возбужденного дыхания.

Коршунов никогда не смирится с положением вещей, и я еще отвечу за это.

– О том, что я поехал к дорогому папочке, а он меня якобы… – Руслан показал в воздухе кавычки, – якобы не узнал и вышвырнул прочь. Я – Коршунов, а не ты! Я, твою мать!

Он встал, я тоже. Кресло от рывка уехало назад, далеко к стене.

Я поднесла указательный палец к кнопке, напомнив Русу об охране за дверями.

Коршунов, сверкнув светлыми глазами, остановился в шаге от стола, поджал разбитые губы и все‑таки отступил.

Шумно сел, а я постаралась не сорваться и не спрятаться под стол от страха.

Как же сложно! Никогда не думала, что в такое дерьмо вляпаюсь.

– Ладно, – примирительно поднял руки Коршунов, – я спокоен. Очень спокоен. Жрать просто хочу.

– Ничем не могу помочь, – сказала я в сторону. Не хотела на него смотреть. Уже не садилась, потому что тянуться за стулом и поворачиваться к мужчине спиной – давать ему повод наброситься.

– Можешь. – И взгляд хищника пробрал меня до костей ледяным холодом.

– И как же? – спросила я максимально спокойно, приподняв бровь и сложив руки на груди, чтобы этот мужлан не пялился на мои торчащие от озноба соски. Надоел – раздевать глазами! Таких только могила исправит!

– Возьми меня на работу. – Рус немного наклонил голову к плечу и скупо улыбнулся.

И я улыбнулась. Украдкой. Потому что все шло по плану.

Едко зыркнув и прищурившись, Руслан ждал ответа и сжимал кулаки. Задумал что‑то.

– Разве что уборщиком, – сдавленно и не натурально захохотала я, а во рту собралась горечь и слюна. Пришлось протолкнуть гадость в себя и еще сильнее сжаться.

– Согласен, – Коршунов подорвался и протянул мне руку для пожатия, будто закрепляя договор. Увидев, что ладонь и пальцы в крови и грязи, спрятал руку за спину. – Только мне бы небольшой аванс.

Его живот отозвался урчанием, а мужчина немного отступил. Стесняется? Коршун? Это что‑то новенькое.

– И можно я буду ночевать в офисе? – еще глуше сказал он. – Буду вести себя хорошо, слово даю.

– После того, как вы преследовали меня, забрались в мой дом, а здесь устроили скандал, я вас не на работу, а в тюрьму должна отправить. – Шагнула в сторону под пристальным взглядом, будто под прицелом.