Ненавижу. Д.О.
Очень хорошо. Я подтянул к себе вещи Ильиничны, когда заметил, как она замерла на месте. В руках она держала мою сумку, на дне которой болтались трусы с носками. Неожиданно её толкнули сзади, и помощница влетела в меня. Инстинктивно я поддержал её за локоть. Другая моя рука бесконтрольно скользнула по её талии.
– Эй! – снова раздался голос молодого офицера таможни. – Тебе места мало что ли?
Ильинична обернулась на своего обидчика, разбудив вокруг себя движение воздуха и наполнив тонким ароматом своих духов мои лёгкие. Наверное, я и раньше сотни раз вдыхал их, но сегодня, сейчас, так близко от меня, они дурманили голову. Пристальный взгляд карих глаз привёл меня в чувства, и я выпустил помощницу из рук.
Так, нужно привести мысли в порядок. Незапланированное столкновение наших тел могло разрушить мои планы. Я должен контролировать ситуацию, но пока что был далёк от этого. Снял с ленты последний ящик с нашими вещами, когда увидел, как таможенник подмигнул Ильиничне. А та довольная улыбнулась ему. Нет, какова! Только что стояла, вжавшись в меня, хоть бы немного нежности во взгляде появилось! А какому‑то мальчишке улыбается. У неё на меня блок что ли поставлен?
Опустив ящик на пол, смотрел, как Ильинична надевает туфли. Села на скамью, поставив рядом мою полупустую сумку. Надеюсь, внутрь она не заглядывала. Представляю, что она может подумать, увидев скудное содержимое.
Ильинична слегка наклонилась вперёд, открывая восхитительный вид на декольте. Вена на моей шее мгновенно запульсировала. Словно почувствовав на себе взгляд, Ильинична наклонилась ещё ниже, буквально ложась грудью на свои ноги. Вот и хорошо, можно перевести дыхание. Не тут‑то было! Плечом она задела полу платья, обнажая коленку. Сначала одну, потом другую. В висках застучало. Захотелось накрыть колени ладонями и притянуть к себе, а потом…
Стоп! Это всё из‑за того, что я уже давно на голодном пайке. С тех пор, как Валерка воссоединился с Юлькой, в клубы я не ходил. Это с голодухи, не иначе, помощница рождает в моей голове такие фантазии. Дима, очнись! Ты здесь только для того, чтобы проучить её за пренебрежение к тебе. Твоя цель доказать ей, что она старая и непривлекательная. Соблазнить, влюбить в себя и бросить.
Закончив с одной туфлёй, Ильинична приподняла браслет на другой ноге (почему я его раньше не замечал?) и обернула вокруг тонкой щиколотки ремешок туфли.
Она старая и толстая! Она старая, толстая и совсем непривлекательная! Прекрати смотреть на неё!
Но чёртов аутотренинг не помогал. Нет, это я должен был придумать, как её соблазнить. А вместо этого сам стою, как загипнотизированный. И что‑то не похоже, чтобы она прилагает какие‑то особые усилия для моего соблазнения.
Застегнув ремешок туфли, она подняла на меня глаза, смотрела на меня какое‑то время. Совсем недолго. Но я уловил её изменившийся взгляд. Мне показалось или она действительно меня рассматривала?
Поднявшись со скамьи, она наклонилась за своей сумкой, но я опередил её. Ильинична взялась за ручку и потянула на себя, но я держал крепко. Она дёрнула посильней, я дёрнул в ответ. Она тут же оказалась прижатой к моему телу. Ожидаемый результат. Сколько в ней? Килограмм пятьдесят? Против моих восьмидесяти пяти. У неё нет ни единого шанса. Но она сделала шаг назад и повторила попытку.
Вот упрямая! Но в данном случае, я был не против, так как она снова оказалась на мне. Я прекрасно помнил, где нахожусь, что вокруг нас люди, и старался держать себя в руках. Но это было нереально сложно. Я едва держал дыхание под контролем.
Ильинична снова сделала шаг назад, а в следующее мгновение вместо помощницы у меня на груди оказалась моя же сумка. Это было настолько неожиданно, что я ослабил хватку, а Ильинична смогла забрать свои вещи. Раздались аплодисменты. Что за..? Это она на публику что ли играла? Ну, погоди у меня!
Развернувшись, я быстрым шагом ушёл в V.I.P. – зону для пассажиров бизнес‑класса. Ждал, что моя помощница подойдёт чуть позже. Но она так и не пришла. Наверное, осталась в общем зале. Ничего, из самолёта она никуда не денется. Но заканчивалась посадка, а её всё не было. А когда появилась, спокойно прошла мимо меня. Это уже слишком! Но тут какой‑то мужик плюхнулся в кресло рядом со мной, и я понял: Ильинична не просто не зарегистрировалась на соседнее со мной место, она взяла билеты в другой класс.
Всё, теперь я молчать не буду. На земле выскажу ей всё, что думаю.
Перелёт был просто кошмарным. Нет, я не боюсь летать. Даже наоборот. Обожаю самолёты. Мне нравится это чувство, когда летишь куда‑нибудь. Люблю комфорт бизнес‑класса. Стройные, высокие стюардессы ухаживают за тобой, предлагают тебе выпить, низко наклоняясь над тобой или легко касаясь твоего плеча. Но сегодня радости от полёта я не испытывал.
По соседству, «благоухая», то храпел, то чавкал какой‑то мужик. Он, похоже, отдал все деньги на билет. На бизнес‑класс хватило, а на дезодорант уже нет. Запах был таким сильным, что хотелось отодвинуть кресла подальше друг от друга, а лучше выставить его кресло за борт.
Когда стали разносить еду, я, естественно, отказался. Обед при таком соседстве был равнозначен трапезе в мужской раздевалке подпольной качалки. Судя по тому, что все, кто сидел рядом, тоже есть не стали, я был не один такого мнения.
Вот Ильинична меня подставила! Конечно, он всё равно мог оказаться в салоне и даже где‑то поблизости, на соседнем ряду. Но тогда я, по крайней мере, мог вдыхать аромат её духов. Но ничего, вот только останемся наедине и я с ней разберусь.
Спустя два часа после взлёта появились первые дезертиры. Сначала вышла и не вернулась женщина, сидящая через проход от моего ароматного соседа. Потом опустело кресло перед ним. Потом ещё одно. Невиданное дело: люди бежали из бизнеса в эконом! Когда я это понял, было уже поздно – свободные места в эконом‑классе закончились.
Какой же я идиот! Вместо того чтобы злиться на мою помощницу, лучше бы попросил стюардессу пересадить меня в эконом. И даже если место рядом с Ильиничной сейчас занято, я, возможно, смог бы договориться с её соседом. Заплатить ему, в конце концов.
Да, в экономе неудобно. Расстояния между креслами маленькие, сами кресла тесные. Постоянно касаешься своего соседа, а когда засыпаешь, так и норовишь скатиться на него. Или он на тебя. Но это как раз именно то, что мне сейчас и было нужно. Однако я свой шанс оказаться в такой ситуации рядом с Ильиничной упустил.
Когда спустя ещё несколько часов мы приземлились в Барселоне, пассажиры бизнес‑класса, толкая друг друга, спешно покинули салон с одной мыслью – вдохнуть полной грудью.
Я стоял в стороне от киосков погранконтроля и ждал. Все пассажиры бизнеса его давно прошли. Даже дезертиры перед посадкой вернулись на свои места, лишь бы не выстаивать очередь.
Вот уже хлынула масса эконом‑класса. Ильиничны всё не было. Она явно никуда не торопилась. Или же ей просто нравилось заставлять меня ждать.
Наконец‑то послышался её смех. Весело ей, значит. Я тут весь извёлся в ожидании неё, а она хихикает, непонятно с кем. Я думал увидеть рядом с ней какого‑нибудь качка, но обнаружил её в компании одной пожилой и одной молодой пары.
Ильинична шла, жестикулируя и весело смеясь. Только сейчас я понял, что никогда не слышал её смех рядом с собой. Всякий раз, завидев меня, она прекращала даже улыбаться. Вот и сейчас, едва её взгляд остановился на мне, улыбка тут же исчезла с её лица. Что за человек! Ей даже улыбнуться мне трудно?