Ненавижу. Д.О.
– Он мне не муж, – быстро буркнула в ответ и поспешила удалиться.
Вот так вот? Могла бы просто промолчать. Я вообще, если что, не собираюсь на ком‑либо жениться. Но прозвучало почему‑то неприятно. Да и кому понравится, когда от тебя так легко открещиваются. А как она объяснит, что этот «не муж» сейчас купит ей платье?
Мысли перемешались, стоило ей только повернуться ко мне спиной.
Оказалось, что передняя часть платья кардинально отличалась от его спинки. Как таковой её не было, спина была полностью обнажена.
Какой‑то тип, зашедший в магазин со своей женой, абсолютно не стесняясь её, уставился на Ильиничну. У него разве что слюни не потекли.
В два шага я настиг свою помощницу, протянул к ней руку. Так хотелось запустить её под ткань платья и вцепиться в ягодицы. Пальцы соединились на заколке, разжимая её, и длинные волосы упали на спину, полностью прикрывая её от чужого похотливого взгляда.
– Вы серьёзно в этом собрались идти на ужин? Даже не мечтайте! – представил, как она спускается к ужину с нашими испанскими партнёрами в этом платье. Я уже видел их реакцию. Не знаю, что именно я бы сделал, но о контракте точно пришлось бы забыть. Сжимая в руках заколку, повернулся к консультанту. – Покажите другие платья, что у вас есть.
– Это единственное платье размера вашей… – она запнулась. – Нужного размера. На маленький рост больше у нас ничего нет.
– Тогда пойдём в другой магазин. Я не буду платить за это платье.
Да я куплю ей двадцать платьев! Но только не это. Ильинична зло посмотрела на меня и ушла переодеваться.
Ира, прости, но я не могу позволить, чтобы кто‑то касался тебя кроме меня. А я уверен, испанцы не упустят шанс приобнять мою помощницу и как бы ненароком провести рукой по её спине. Я бы не упустил. Конечно, я помню, что есть ещё Олег. С ним я обязательно разберусь. Позже. А сейчас я должен оградить Ильиничну от похотливых взглядов и потных рук.
Переодевшись в шорты и майку, она вышла из примерочной и решительно направилась к кассе. Через руку у неё было перекинуто платье.
Не поворачивая головы, прошла мимо меня. Положила платье на стойку кассы и полезла в сумку за кошельком.
– Что вы делаете? – мгновенно оказался за её спиной.
– Расплачиваюсь за покупку, – достала карточку и протянула продавцу.
– Но у вас же денег нет, – она с ума сошла!
– Если вы, Дмитрий Олегович, думаете, что я не могу себе позволить купить понравившееся мне платье, то глубоко заблуждаетесь, – гордо бросила мне в лицо.
Нет, что на неё нашло? Она же разумная женщина! У неё ипотека и кредиты. От зарплаты, насколько мне известно, остаётся не так и много. И она собирается потратить их на это платье? Зачем? Кому и что она хочет этим доказать?
Получив назад карту, Ильинична схватила пакет с платьем и быстрым шагом направилась к машине.
– Сколько оно стоило? – поинтересовался у консультанта, когда за помощницей закрылась дверь.
– Четыреста двадцать евро.
– Сумасшедшая!
Хорошо. Вопрос с деньгами решим, выпишу ей премию. Но зачем она так поступила? Меня позлить хотела? За свой счёт? Притом, за немаленький счёт.
Собирался уходить, когда консультант остановила меня.
– Подождите, вам хотят кое‑что сказать.
Возле неё стояла старушка, лет этак семидесяти, которая, помнится, пришла в магазин ещё раньше нас. Она что‑то жестикулировала.
– Это Эльса. Она говорит, чтобы вы так сильно не расстраивались, – переводила консультант. Специально что ли нанимают персонал, владеющий языком глухонемых? – Ваша спутница сильно обиделась, – а то я не вижу! – Но это только потому, что вы ей небезразличны. На посторонних людей не обижаются, – а мне нравилось, как рассуждала старушка. – Она ещё сама не понимает, но вы ей нравитесь.
– И не хочет понимать! – сказал в сердцах. – Спасибо за поддержку…
Собрался прощаться, но пожилая испанка отчаянно замахала руками, пытаясь меня остановить. Потом снова стала что‑то быстро‑быстро жестикулировать.
– Эльса говорит: её рот должен узнать ваш вкус, – я вскинул брови. Либо я неправильно понял, либо старушка очень смела.
Судя по тому, как быстро забегали пальцы девушки‑консультанта, не я один был таким испорченным. Но вот девушка кивнула и улыбнулась.
– Как только она почувствует ваше дыхание на своих губах, назад пути не будет.
Ещё раз поблагодарил испанок и направился к машине, где меня давно ждала Ильинична. Напутственный совет старушки уже засел в мозгу. И что‑то мне подсказывало, что обратного пути не будет не только для Ильиничны, но и для меня.
В машине не произнёс ни слова. В гостинице заказали ужин каждый в свой номер и разошлись. Пока её лучше не трогать. Пусть немного успокоится, иначе мне ничто не поможет сблизиться с ней.
9
Проснулся рано. Пока делал упражнения, принимал душ, одевался, из головы не шли слова старушки. Легко сказать, а вот как сделать? Особенно теперь, когда Ильинична так обиделась на меня, что потратила последние деньги, лишь бы насолить мне. Бабуля, бабуля, где ж ты раньше была?
Не оставалось ничего другого, как понадеяться на удачу. Взглянул на себя в зеркало. На встречу в офисе выбрал тёмно‑синий костюм, который купили накануне вечером. Чёрный решил оставить на ужин. Мне кажется, он понравился Ильиничне больше всех.
Рука замерла, поправляя галстук. А если она наденет то самое платье? Назло мне. Как мне себя вести?
Раздался сигнал телефона. Пришло сообщение на WhatsApp. Даже смотреть не буду от кого. И без того знаю. Альбина. Пишет по несколько раз на дню. Что же она не успокоится? Как до человека не доходит, что с ним не хотят общаться?
Ильинична уже сидела за столом, когда я спустился на завтрак. Сидела и с безучастным выражением лица ковыряла вилкой. Настроение у неё со вчерашнего вечера не улучшилось, если не ухудшилось. Сколько она так сидела, сказать было трудно. Но видимо долго, так как невозможно было понять, чем пюре на тарелке было в прошлой жизни, до пришествия всё разминающей вилки.