Неодолимая сила обстоятельств
– Вот все вы мужики такие, наделаете дел – и в кусты, – с тем же ожесточением, что и давеча, ответила Лена.
Она к этим вещам относилась проще, одно слово – РСП[1].
Но видя, что Роман совсем сник, сменила гнев на милость:
– Ну, от меня‑то Ксюша точно ничего не узнает, чё я, дура, подруги лишиться! А вот за Саньков не знаю, если Ксюха напрямую не спросит, пожалуй, тоже промолчат. Так ведь моя Алинка наверняка твоему Кириллу расскажет, – некстати вспомнила Лена, отхлёбывая из большой кружки тёмный ароматный напиток. – В их возрасте про такие дела жуть как интересно узнать.
– Черт! – Роману, несмотря на то что он уже было стал излечиваться от похмелья ударной дозой замечательного Лениного чая, снова поплохело.
– Я поговорю с ней.
– Поговори! – ухватился за соломинку Ромка.
А Лена вдруг опять испытала чувство брезгливости к нашкодившему мужику и разочарование в друге, а ведь ночью с ним было так хорошо, так волшебно!
* * *
Ленок прекрасно сознавала, что среди своих друзей она слыла нелепой неудачницей. И ещё была благодарна им, что вообще продолжают дружить с ней – статус разведёнки с прицепом не очень располагал к тому, чтобы замужние женщины поддерживали с ней близкие отношения. Потому она тоже предпочла бы сохранить в секрете неверность Ромки – чтобы ещё не стать и разлучницей в семье.
А ведь на заре их дружбы всё было иначе. Леночка‑красавица, Леночка‑принцесса была объективно самой красивой из их компании. Она свысока и с некоторой долей жалости поглядывала на подруг, выбравших в спутники жизни таких милых, таких своих, но простых как пять копеек, дворовых друзей. Сама она ждала Принца, на меньшее Лена была не согласна – мешала корона на голове.
И он явился – местная знаменитость, играющая по вечерам в знаменитом клубе. С ним она прошла семь кругов ада – долго выбиралась из наркотической зависимости, мужа вытащить не смогла. Похоже, ему нравилось пропадать по ночам в наркотическом или алкогольном тумане. А потом, с ребёнком на руках, по ночам Ленок искала его по всем притонам и обезьянникам города, моргам и приёмным покоям больниц. Она терпела, мучилась и страдала. А когда уже стало невтерпёж всё это выносить, решила всё быстро, окончательно и бесповоротно. Женщины вообще решительнее мужиков – долго запрягают, долго терпят, но уж если что‑то решат – свернуть их с пути почти невозможно.
Со вторым мужем Ленок оказалась в золотой клетке. Местный бизнесмен был безумно ревнив – буквально не выпускал жену из дома, зато сам не считал себя обязанным хранить супружескую верность. Лена, не собиравшаяся себя губить в четырёх стенах, едва вырвалась из узилища. На тот раз разводилась она долго, с тяжбами, выливанием тонн грязи, шантажом.
Так в свои тридцать пять Леночка‑красавица осталась одна с двумя детьми от двух мужей. Сидела на сайтах знакомств, ходила на свидания. Желающих переспать со смазливой эрэспэхой отбоя не было, но серьёзных отношений никто заводить не спешил.
А друзья между тем жили со своими жёнами‑мужьями, растили детей. Со временем Лена стала завидовать Саньке и Ксюше. Она гнала эту зависть, стыдила себя за неё, хорохорилась, старалась выглядеть перед подругами бодрячком. Но продолжала завидовать.
А Ромка? Ромка всегда ей нравился, с детства. Только она боялась себе в этом признаться.
Глава 5
Сашка
Когда раздался звонок, Сашка спал сном праведника. Он был доволен собой – ещё бы, сделал приятное на день рождения жены, угодил – устроил посиделки со старыми друзьями. Рядом, где‑то подмышкой, ютилась его крошечная жена. «Вот так всегда! – усмехнулся он про себя. – Ночью я постепенно занимаю своим телом всю поверхность постели, а Санька вынуждена бочком пристраиваться рядом. И не ропщет!» Осторожно, стараясь не разбудить дышащую ему в бок супругу, он включил ночник, опустил руку и нащупал лежащую на полу трубу.
– На проводе, – шутливо и беззлобно ответил он, увидев, что нарушителем сна является Ромка.
– Не разбудил?
– А ты как думаешь? – ответил Сашка и съязвил: – Нет, я всю ночь только и ждал твоего звонка. Опять будешь тереть про свои датчики движения?
– Я что, об этом говорил? А что там вообще было? – голос друга был хоть и безжизненный, однако в нём чувствовалось какое‑то внутреннее напряжение.
– А ты что, совсем ничего не помнишь?
– Нет! Как же, помню… все… почти всё, – на том конце голос приобрёл паническую окраску. – Да не помню я ничего!
– Надо меньше пить! – тоном героини из известного фильма ответил Сашка. – Я и не знал, что ты у нас сексуальный террорист.
– В смысле?
– Да без смысла! Кто с нашими барышнями страстные танцы танцевал? Кто всё к ним целоваться лез? Кто барыню и лезгинку пытался сплясать, пока не въехал головой в шкаф?
Саша не видел, как Роман потёр свою макушку после этих слов. «Досталось сегодня шкафам от меня или мне от них?»
– А девчонки что, обиделись?
– Санька – нет, она у меня баба с понятием. А вот насчёт Леночки не знаю, не было случая поинтересоваться: вы под конец отключились оба.
– Вот бл…ь! – с чувством сказал Ромка.
– Вот именно, – нравоучительно изрёк Сашка. – Но только бл…ь – ты, а Ленок – честная женщина: хоть вы и назюзюкались оба, она‑то своими ногами ушла.
– А дальше что было?
– А ничего! Ленок сама до тачки дошла, а я тебя на плече как куль с мукой донёс, свалил на заднее сиденье, и вы уехали.
– А Ксюша потом звонила? – совсем упавшим голосом спросил Роман.
[1] РСП – разведёнка с прицепом.
