Неоновый ад

Бешеный_пёс покинул приватный чат

 

Глава 3. Собрание

 

1

Ленни Босковиц выковыривает остатки не слишком здорового завтрака из зубов в переговорной возле конференц‑зала на пятидесятом этаже башни «Спенстех». Мизинец его биомеханической кисти позолоченного цвета разделён на четыре ровные части, словно открывшийся бутон, а посередине торчит металлическая зубочистка, которой Босковиц водит вверх‑вниз между зубами. В переговорной работает кондиционер, но лоб Ленни усеян капельками пота. Глазные импланты выводят перед ним показатели тревожности на двадцать процентов выше нормы, раздражительности – на десять процентов, усталости – на сорок семь процентов, что говорит о стрессовом состоянии организма. Последние три дня Ленни Босковиц проверял цифры к грядущему выступлению Джека четыре раза. Он прогонял их через искусственный интеллект, перепроверял лично, пока не убедился, что все данные верны и не могут быть оспоримы, по крайней мере, сходу. Где был в это время Джек? Он развлекался с новой подружкой, которую подцепил в «Акварели», и это жутко раздражает Босковица. Ему кажется, что он выполняет всю работу, а в итоге… Нет, Ленни Босковиц знает, что в итоге он получит заслуженную благодарность. Слишком много он сделал для проекта, а сколько ещё предстоит сделать.

Из размышлений его выдёргивает открывающаяся дверь переговорной. Джек Спенсер входит с белоснежной улыбкой на лице, поправляет аккуратно уложенные чёрные волосы. В свете люминесцентных ламп тонкие позолоченные линии на шее отдают ярким бликом. Ленни сразу примечает костюм Спенсера, определённо сшитый на заказ. Тёмно‑голубой, с тонкими чёрными линиями на брюках – явная дань уважения первым рабочим униформам работников производственного завода корпорации. Круглый значок с логотипом «Спенстех» на вороте пиджака переливается золотом, подыгрывая линиям на шее корпората.

– Где тебя черти носили? – Босковиц сплёвывает на пол маленький кусочек выковырянного из зубов мяса, зубочистка прячется внутрь, палец принимает обычную форму.

– До встречи ещё полчаса.

– Тем не менее, нам есть что обсудить.

– Ленни, я знаю этот взгляд. Что‑то случилось?

– Нет, милорд, конечно нет. Просто я не спал несколько дней, проверял цифры, ещё раз проверил систему. Потом ещё. И ещё. А что делал ты? А? – в тоне Босковица нет обиды или раздражения, скорей сарказм.

– Поверь мне, Ленни, я не сидел сложа руки.

– О, я догадываюсь, где были твои руки.

– Не без этого, – улыбается корпорат.

– Когда ты уже расскажешь о ней? Мне интересно познакомиться с особой, которая заняла все мысли Джека Спенсера, тем более в такое время.

Джек садится за стол напротив Ленни, складывает руки на груди.

– Мне не верится, что я говорю это, но, – Джек смотрит наверх, громко выдыхает. – Я никогда не встречал такую женщину. Кейт, она… Он нечто, дружище. Когда я с ней, мне кажется, что мир остановился. Словно ничего больше не имеет значения. Только я и она.

– И «Вавилон». Вы знакомы меньше недели, как такое вообще возможно?

– Ты думаешь, такое невозможно?

– Нет, просто странно. Ты не видел её до того вечера в «Акварели», а ты там, простите, чуть ли не прописался. И вот появляется эта девушка, кружит тебе голову, которую ты, честно говоря, потерял, и передо мной уже не Джек Спенсер, могущественный топ‑менеджер и наследник престола, а Джеки. Подросток, который только вчера дрочил на папин «Пентхаус».

– Она носитель, Ленни. Поэтому она никогда не появлялась в местах, где мы с тобой прописаны, – Джек изображает кавычки на слове «прописаны». – Она познаёт прекрасный мир дорогих напитков и заведений, и я могу тебе точно сказать, она познаёт его с особым рвением.

– Тогда при чём тут ты?

– Не знаю, может, я ей понравился. Мы отлично поужинали, она рассказала о себе, о своей семье.

– Алло, мужик? Ты понимаешь, что у вас нет будущего? Контракт носителя – ни хера, ни разу не шутка. Фактически она – собственность. Чья?

– «Сатоши».

– Замечательно. Просто замечательно. Джек, не мне тебе объяснять, почему не стоит к ней привязываться. Если она согласилась на контракт, значит, ей нечего терять. А тебе – есть.

– Ленни, она фитнес‑тренер из Мид‑Эйкрэйд, у её сестры проблемы со здоровьем, ей нужны были деньги. Можешь верить, можешь нет, но для некоторых – это единственная возможность выбраться из финансовой пропасти, хотя бы на какое‑то время.

– О боже, – Босковиц закрывает лицо ладонями. – Ты чувствуешь это?

– Что?

– Серьёзно, Джеки, оно же в воздухе. Как ты не чувствуешь?

– Да о чём ты, мать твою?

Ленни подскакивает с места, пританцовывая, огибает стол и напевает:

– Я чувствую в кончиках пальцев, я чувствую в пальцах ног, любовь нас окружает, и это чувство растёт!

Он хватает Джека за плечи, неуклюже, насколько возможно, исполняет пируэт и садится на соседний стул.

– Любовь нас окружает!

– Завязывай, Босковиц! – по‑детски отвечает Спенсер.

– Ладно‑ладно, прости. Просто я переживаю за тебя, приятель. Встречаться с той, которая знает дату своей смерти, как минимум странно.

– Посмотрим. Может быть, нам удастся решить этот вопрос.

Босковиц поднимает правую бровь.

– Может быть, – повторяет он.

– Я не только поддавался чувствам в эти дни, Ленни. Мои ребята прочесали всё киберпространство, нашли много очень полезной информации, и я хочу добавить её в речь.

Спенсер достаёт из кармана смартфон, проецирует голографическое изображение документов и графиков, а затем выводит изображение полуразрушенного мегаполиса в плохом качестве.

– Я знаю этот город, Джеки. Как? Чёрную стену невозможно пробить.

– Всё верно, Ленни, невозможно. Мы просто подглядели одним глазком. Это наш козырь.

2