Неоновый ад

Полиция совместно со службой безопасности «Спенстех» заблокировали для проезда Корпорат‑Кросс и все прилегающие улицы в радиусе пяти миль ещё с вечера. Репортёры, вечно снующие возле выставленного кордона, пытаются пробиться к главному входу в башню корпорации, назойливые новостные дроны, словно комары, облепили оцепленный периметр.

– Вы нарушаете первую поправку Альянса Независимых Штатов! – кричит худощавый репортёр в жёлтом пластиковом плаще и идиотской голубой панаме. – Вы нарушаете шестое правило устава Ампир‑сити!

– В сторону, – спокойно отвечает огромный сотрудник службы безопасности корпорации. – Будет пресс‑релиз, – он повышает голос. – Будет пресс‑релиз! Проявите терпение!

– Смотрите! – восклицает невысокая девушка, репортёр другого новостного издания. – Там, наверху!

Медленно, заявляя о своём прибытии, в небе проплывает летательный аппарат обтекаемой формы чёрного цвета с логотипом «Сатоши» по бокам. Кто‑то из собравшихся репортёров обращает внимание на аппарат, прибывающий с запада, с флажком Содружества Европейских Государств на носу и логотипом «Евромедицины» на передней части.

Короли прибывают на встречу.

Сергей Гамбиев потягивает односолодовый виски из круглого хрустального стакана в кабинете Ричарда Спенсера. Его старый друг сидит напротив в своём кресле, смотрит на голубое небо над городом, погрузившись в размышления о предстоящем собрании.

– Хороший виски, Ричард, – Гамбиев нарушает тишину. – Тебе бы тоже стоило промочить горло.

– Может, ты и прав, но…

– Да‑да, я помню, ты никогда не выпиваешь перед важными собраниями, – Гамбиев снисходительно махнул рукой.

– Да нет, дело не в этом.

– А в чём же?

– Десять утра, Сергей. Десять утра.

– На Родине есть поговорка: с утра выпил – и день свободен.

Ричард Спенсер смеётся, удовлетворённый Гамбиев поднимается с дивана, проходит к мини‑бару, наполняет второй бокал и протягивает другу. Ричард приподнимает стакан, салютуя президенту корпорации «Норд», собирается пригубить, но коммуникатор на его столе пищит, сообщая о входящем вызове от секретаря.

– Господин президент, – говорит голос в коммуникаторе, – все в сборе, господин Сатоши с делегацией находится в приёмной номер шесть, господин Торрес – с делегацией в приёмной номер одиннадцать.

– Джек на месте? – учительским тоном спрашивает Спенсер.

– Да, сэр, он и мистер Босковиц в переговорной перед конференц‑залом.

– Отлично. Спасибо, – благодарит Спенсер и отключает секретаря.

Гамбиев осушает стакан виски до дна и растягивает на лице улыбку Чеширского Кота.

– Шоу начинается, дамы и господа.

 

3

В башне «Спенстех» расположены четыре конференц‑зала, до которых все сотрудники корпорации имеют доступ, нужно только заранее забронировать у офис‑менеджера. И есть ещё один, персональный Ричарда Спенсера, попасть в который можно только по личному приглашению президента корпорации. Сам зал небольшой. Помещение площадью около ста шестидесяти футов на последнем этаже башни имеет отдельный вход, чтобы высокопоставленные гости не утруждали себя дорогой. Зал напоминает амфитеатр вместимостью тридцать человек. На небольшом подиуме напротив «зрительного зала» стоит длинный полукруглый стол из чёрного материала, имитирующего мрамор. Четыре кресла из чёрного кожзаменителя обращены в зал, создавая образ президиума.

Двери открываются, в зал заходят шестеро, представители «Евромедицины». Они размещаются на втором ряду, видимо, чтобы создать небольшое расстояние между ними и президиумом, соблюсти некую психологически безопасную дистанцию. Следом появляются восемь человек из «Сатоши», все в одинаковых чёрных костюмах, похожих на кимоно. Они садятся на первый ряд, чтобы внимать каждому слову императора, если тот посчитает нужным что‑то сказать. Голоса разговоров и смешки доносятся ещё до того, как компания из четырёх сотрудников «Норд» заходят внутрь. Они осматривают зал, обмениваются саркастичными комментариями, занимают свободные места на задних рядах, как компания взбалмошных школьников, которые обычно сидят на последних партах в классе. Босковиц и Джек Спенсер заходят последними, двери за ними закрываются. Джек обводит взглядом помещение, обращает внимание на одинокую тёмную фигуру на последнем ряду. Не узнав очертания, садится рядом с Ленни на второй ряд.

Шум замолкает как по щелчку пальца, когда с другой стороны в зал заходят президенты корпораций. Ричард Спенсер, Сергей Гамбиев, Энрике Торрес и Акихиро Сатоши. Они занимают свои места за столом, Гамбиев сразу же жадно бросается к подготовленному заранее стакану с кристально чистой водой. Ричард Спенсер осматривается, встаёт, обращается к залу.

– Доброе утро, леди и джентльмены, господа президенты. Корпорация «Спенстех» и я лично благодарим вас за столь оперативный ответ на наше приглашение, а также за то, что вы смогли найти время в своих плотных графиках и присутствовать на этой встрече лично. Сегодняшняя повестка – это обсуждение того прогресса, которого мы смогли достигнуть за шесть лет существования проекта «Вавилон», а также ряд вопросов, которые нам необходимо решить в личном порядке.

Спенсер делает небольшую паузу, откашливается, продолжает.

– Так как корпорация «Спенстех» является принимающей стороной сегодня, я позволю себе начать и расскажу вам, господа президенты, о выполненных задачах в нашей зоне ответственности. Но прежде, – Ричард наклонил голову, выдохнул, посмотрел в зал, – я бы хотел почтить минутой молчания человека, благодаря которому мы на протяжении шести лет ведём успешную совместную деятельность. Себастьян Перри был визионером. Когда он пришёл ко мне, тогда, шесть лет назад, с идеей глобальной цифровизации планеты, я подумал, что он начитался фантастических романов писателей‑графоманов. Вдумайтесь только, создание конструктов жителей Земли, размещение их оцифрованных сознаний на отдельных серверах на космической станции и, не дай бог, при необходимости, последующее помещение в биологические носители, если произойдёт глобальная катастрофа. Это наш план Б, говорил мне Себастьян. Его отличало от нас то, что он не просто видел, как реализовать подобный проект, нет‑нет, он знал, как его реализовать. Он знал, что такого рода проекты возможны только при совместном сотрудничестве корпораций‑гигантов, и благодаря его знанию сегодня мы здесь. Себастьян Перри ушёл, так и не увидев результатов своего видения. Он был старой закалки, как и многие из нас, принципиально не оцифровывал свой мозг. Если мне суждено, значит, доживу и увижу, говорил он. Что ж, старый друг, я надеюсь, ты смотришь на нас сверху и видишь, что мы продолжаем наше совместное дело. Я объявляю минуту молчания в честь Себастьяна Перри, президента корпорации «Евромедицина», настоящего визионера.

 

Конец ознакомительного фрагмента