Неоновый ад

– Всё в порядке, ты встал тихо. Я чутко сплю. Издержки профессии.

– У‑у‑у, – протягивает Джек. – Снова мистика. Я всё равно узнаю, чем ты занимаешься. Может, расскажешь сама?

– Вот и узнай, – Кейтлин щурит глаза и улыбается. – Посмотрим, что ты сможешь найти про меня. Может, моё имя не Кейтлин. Может, моя фамилия не Саммерс. Кто знает?

– Ладно, уговорила. Не буду докучать. Но моё предложение сварить кофе всё ещё в силе.

– После.

– После? – Джек поднимает левую бровь.

– После, – заявляет Кейтлин и целует своего ночного спутника.

 

5

– Это очень вкусно, – восхищается девушка и делает маленький глоток свежесваренного натурального кофе. – Да, в твоей жизни определённо есть плюсы. Я забыла, когда последний раз пила настоящий кофе. Идёт к годовому бонусу в «Спенстех»?

Джек обходит стойку в кухонной зоне студии и подливает остатки кофе Кейтлин в кружку.

– Ежеквартальному. Не поверишь, но на самом деле – нет. Кофе я закупаю, как и все, на рынке, – Джек делает небольшую паузу. – Чёрном.

– Серьёзно?! – удивляется девушка.

В солнечных лучах из панорамного окна она выглядит ещё красивей. Кейтлин сидит на высоком стуле в рубашке Джека, улыбается, слегка прищурив глаза цвета серого камня, невольно заставляет Джека слегка волноваться перед вопросом, который он собирается ей задать, чего с ним не случалось со времён старшей школы.

– Да. Кейт, – смущённо произносит он. – Давай поужинаем завтра? Если… Ну… Если у тебя есть время. И желание.

– Джеки, – девушка смущённо меняется в лице. – Ночь была прекрасной. Правда. Но мне кажется, что это не лучшая идея.

– Почему?

– Я не хочу омрачать утро.

– Слушай, я понимаю, что отношения, которые начинаются с секса, не всегда удачные, но мы точно знаем, что хотя бы в этой области у нас проблем не будет.

Кейтлин оценивает шутку Джека тихим смешком, подтверждая его предположение.

– Я хочу узнать тебя получше, Кейт. Если позволишь.

– Джеки, дело не в тебе. Ты отличный парень, я, если честно, думала, что вчерашний вечер закончится с Дакотой или Кики, а тут появился ты, и это… Спасибо тебе.

– Тогда что не так?

Кейтлин отставляет кружку с кофе, смотрит на Джека холодным пронизывающим взглядом, полным грусти.

– Я под контрактом носителя, Джеки.

Ответ застаёт Джека врасплох. Он подготовил несколько аргументов, чтобы возразить потенциальному отказу Кейтлин, но, как и бывает обычно в анализе, маленький процент погрешности может испортить всю картину происходящего. И портит. Три месяца назад он проводил оценку рисков психологического восприятия подписантов контракта носителя, и результаты оказались более чем неутешительными. Контракт носителя – сделка уникальная, дорогостоящая, но с огромным этическим подтекстом.

Ещё с древних времён люди искали возможность жить вечно, а если не вечно, то максимально долго. Когда Брэндон Андерсон впервые успешно оцифровал человеческое сознание в 2025‑м, это произвело фурор. Вечная жизнь. Цифровой конструкт, которому не требуется биологическая поддержка организма, в котором остаётся сознание. Не просто копия, а разум, продолжение человека при жизни.

Те, кто поддержали проект Андерсона, в основном элиты и интеллигенция, говорили, что на века в мире останутся писатели, поэты, мыслители, философы, музыканты, что может быть лучше? Противники же в прайм‑тайм дискуссионных шоу утверждали (и утверждают до сих пор), что это путь к регрессу и обесцениванию человеческой жизни. Религиозные конфессии сегодня собирают массовые митинги‑протесты и усиливают накал телевизионных проповедей, что объяснимо, ведь при наличии возможности жить вечно зачем обращаться к богам, гарантирующим бесконечную счастливую жизнь за скромные 29.95 в месяц или 299.95 в год?

Несмотря на разногласия в обществе, многие корпорации проект поддержали, увидели неохваченный многомиллионный рынок и оказались правы. Но обеспеченные люди, которые могли себе позволить оцифровку разума, не хотели прозябать в киберпространстве, на флэшке или в планшете. Многие потенциальные клиенты задавались вопросом: какой смысл жить вечно и не иметь возможности полноценно наслаждаться жизнью? Пить, есть, заниматься сексом. Тогда, в 2031‑м, Андерсон пошёл дальше и при поддержке выдающегося нейрохирурга из «Евромедицины» Аристотеля Шольца реализовал возможность подсаживания цифровой копии разума в биологический организм. Оба получили Нобелевскую премию в области медицины. В итоге то, что в начале казалось невозможным, стало обыденностью. Очередной услугой большинства топовых корпораций, кроме «Спенстех», которые никогда не вкладывались в данную отрасль из‑за личных взглядов президента Спенсера. Биологический отдел «Евромедицины» совместно с отделом цифровых продуктов дзайбацу «Сатоши» меньше чем за год поставили услугу на конвейер в Ампир‑сити. Оставался последний вопрос: где получать биологические контейнеры для оцифрованных личностей, которые мечтали вновь почувствовать запахи, прикосновения, весь спектр эмоций? Ответ оказался на поверхности – нужно всего лишь предложить людям кучу денег. И это сработало. В период экономического кризиса 2032–2034‑х годов контракт носителя стал одной из самых востребованных услуг и с тех пор только набирает обороты.

Многим желающим отказывают из‑за биологических показателей, требования к потенциальному носителю слишком высоки, но те, кто проходят отбор, могут позволить себе не только пожить на широкую ногу индивидуально отведённое время, но и обеспечить своих детей, а иногда и внуков. Корпорации предлагают абсолютно честную сделку – деньги взамен на тело.

– Как давно? – спрашивает Джек.

– У меня ещё четыре года. Затем инъекция и прекрасное забвение. А моё тело передадут какой‑нибудь богатенькой жёнушке из особняков в Кристалл Маунтин.

– Или элитной проститутке из «Тиффани».

– Какая разница? – пожимает плечами Кейтлин. – Мне будет всё равно.

– С кем подписала?

– «Сатоши».

– Чёрт…

– Послушай, Джек, прошлая ночь действительно что‑то значила для меня. Но я не могу позволить себе привязываться к кому‑то, потому что не хочу причинять боль. Я не жду понимания, но… Простой девчушке из Мид‑Эйкрэйд предстоит сделать ещё очень много. Можешь верить, можешь нет, это было осознанное решение. Я должна была это сделать. И зная, сколько мне осталось, я проживаю оставшееся время на полную катушку. Делаю то, чего раньше не делала. В рамках дозволенного контрактом, конечно. Я живу, понимаешь?