Невидимый ужас

Автор: Роман Сергеевич Беляев

Дата написания: 2023

Возрастное ограничение: 16+

Текст обновлен: 08.04.2024

Аннотация

Вы когда‑нибудь бывали в Папуа‑Новой Гвинее? А в Антарктиде? А в Луизиане? Даже если бывали, то наверняка не в тех обстоятельствах, в которых там побывали герои трёх вселяющих беспокойство, тревогу и страх историй, собранных и объединённых в один мрачный сборник рассказчиком. Таинственный, маячащий где‑то на горизонте, невидимый ужас пропитал каждую историю своим тёмным присутствием.

Роман Беляев

Невидимый ужас

Введение

Здравствуйте! Предоставленные далее сообщения, свидетельствующие о существовании скрытых, невидимых и предельно мрачных культов в отдалённых уголках нашей планеты, публикуются впервые. Стоит отметить, что данная работа не имеет народоведческий или религиоведческий характер, и содержание её далеко от любой науки. Сведения, предоставленные далее, скорее являются жуткими предостережениями, нежели какой‑либо научной работой по описанию быта и культуры каких‑то невидимых сообществ людей.

Приведённая выше формулировка «свидетельствующие о существовании скрытых… культов» не подразумевает, что существование таких культов ставится кем‑то под сомнение. Можно уверено сказать, что обнаружение какого‑либо локального культа где‑то там, в глубине дикой лесной глуши, в наше время не удивит никого. Но что заставило меня взяться за публикацию этой работы, так это то, что упомянутые выше «скрытые культы» имеют незримый, но крайне глобальный характер, и затрагивают людей, не имеющих к ним никакого отношения и даже не знавших об их существовании. В этом случае сообщения о скрытых культах свидетельствуют не столько о локальных верованиях, сколько о скрытой угрозе, невидимой опасности, нависшей или могущей нависнуть над кем угодно. При достаточном осознании этот факт способен внушить тревогу в ум любого разумного человека.

Ради последовательности повествования я сперва немного расскажу о себе и о том, что привело меня к созданию данной работы.

История о том, как я открыл для себя мир неизведанного, наверное, весьма примитивна. Однажды я, будучи рыбаком‑любителем, отправился в обыденное для меня уединённое путешествие на пару‑тройку дней с очевидными целями: половить рыбу и отдохнуть. Место я выбрал новое, где никогда не бывал ранее: просто глядел на карты, пока не обнаружил казавшееся живописным неназванное озеро, которое было вдали от любых поселений. Я люблю так делать. Это задаёт и поддерживает дух приключения и исследования. Поэтому, снарядившись своим обычным набором, сообщив родным о том, куда я направляюсь, рано утром я сел на автобус и поехал в неизведанные дали.

Прибыв в окрестности этих далей, я ещё несколько часов шёл пешком по намеченной в голове дороге. Наверняка, мой подход раскритикуют многие любители побродить по диким лесам, ведь я практически не подготовился и пошёл почти что куда глаза глядят. Но, опять же, я люблю так делать.

До намеченного озера я так и не дошёл. Но случайно дошёл до другого водоёма, по моим представлениям не менее прекрасного, чем мой изначальный выбор. Собственно, там я и провёл день, отдыхая и рыбача. И ничего не предвещало беды.

Но ближе к ночи начался дождь. Ливень. Его не было в прогнозе, поэтому его начало стало неожиданностью. Ветер поднялся такой силы, что начал изредка метать различный лесной мусор. И что‑то из этого мусора так удачно попало в мою палатку, что образовало в ней приличных размеров дыру. Спать в ней было невозможно, как и невозможно было делать это в такой обстановке вообще. Не находя другого выхода, я решил пойти домой. Или хотя бы дойти до ближайшего селения. Так я и начал свой обратный путь примерно в том направлении, откуда пришёл.

В какой‑то момент я обнаружил, что заблудился. Ощущалось, что я забрёл в какие‑то дебри, куда люди вообще навряд ли когда‑либо заходили. Не было ни одного следа человека. Но мне не было страшно, ибо я знал, что без труда переживу эту ночь со своим запасом провизии и каким‑никаким снаряжением для экстренного выживания. Но бредя по какой‑то дикой и безлюдной опушке в поисках дороги, слушая скрип качающихся елей и сосен, в свете красноватой луны я мельком заметил движение на самом краешке холмика, который был чуть поодаль от меня. Это движение не было похоже на сумеречное и бездумное трепыхание травы в ветряном припадке. Оно было равномерным, выделяясь среди всей этой танцующей в дикой языческой пляске растительности. Заинтересованный мыслью о том, кто же это может бродить здесь, кроме меня, потерявшегося в первобытной темноте, в столь дождливую и ненастную ночь, я спокойным шагом отправился к холмику.

Почву размывало подо мной, высокая мокрая трава с тяжестью проминалась под моими шагами, ветер бешено дул, пронизывая мою одежду насквозь, а дождь каждым ударом капли старался остановить и повалить меня. Но я шёл. Ещё бы! Это могли быть люди! И я шёл к этому холмику даже с небольшой улыбкой на лице.

Подняться на этот холмик было нелегко: почва постоянно расползалась под ногами, заставляя их соскальзывать. Но я не падал, держал равновесие. На полпути я заметил крышу дома за этим холмиком, что меня очень и очень обрадовало: здесь однозначно были или есть люди. Пусть даже не в этом доме, но где‑то поблизости. И я смогу найти их, а потом найти и дорогу домой. А дом этот может послужить мне лучшим укрытием, нежели порванная палатка, и поможет переждать столь недружелюбную ночь. И никто не исключает вероятности, что дом этот может быть жилой, и люди там могут оказаться весьма добрыми и принять меня на ночлег, накормить и согреть у печи. Уже одни эти мысли подарили мне прибавку сил и даже немного согрели.

Потратив ещё некоторое время на покорение холма, в обычную погоду который покорился бы любому за полминуты небольших усилий, я, наконец, поднялся на него. Но то, что я увидел после этого, было совсем не тем, что я ожидал и хотел увидеть. Ещё минуту я стоял, всматриваясь в темноту, еле освящаемую красноватой луной, кое‑как разбирая, как движутся какие‑то силуэты. Но что‑то инстинктивное, подсознательное не позволяло мне дать о себе знать. Я почувствовал какое‑то беспочвенное опасение. Внезапно я вспомнил о своём фотоаппарате. Он лежал в футляре, поэтому дождь его не достал. Вытащив его, я выбрал ночной режим, чтобы можно было разглядеть эти силуэты получше, и сделал фотографию.

На фотографии было видно пять силуэтов. У них были непонятные контуры, кривые и сгорбленные, с выступающими частями там, где их быть не должно. Силуэты вызывали во мне непонятное беспокойство. Но один из них получился весьма чётко… Он выделялся на фоне остальных и вызывал тревожные вопросы. На голове его можно было разобрать подобие… рогов? Тонкие длинные выступы торчали из неё. И голова его была продолговата, навевая ассоциации с козьей мордой. И это сразу же достало из подсознания старые образы различных представлений о дьяволах, демонах и им подобным. Образы, которые всегда пугали. При взгляде на которые всегда было предельно ясно, что ты видишь зло, вселяющее ужас и угнетающий страх. И подобный образ я видел сейчас перед собой. И он медленно шагал в тёмной дождливой ночи, держа в руке какую‑то длинную палку, и с ним тяжело шли четверо фигур, словно в каких‑то уродливых костюмах, направляясь к косому дому, стоявшему посреди поля в какой‑то глуши, вдали от людей.