Невольницы ада. Следствие ведёт Рязанцева

В городке тихо, как будто все уснули, но нет, глянешь на окна и видишь – кипит жизнь. Размеренная, спокойная, но кипит. Когда на улице темно, заглядывать в окна одно удовольствие, и пусть кто‑то считает это некультурным или неприличным, но заоконная жизнь притягивает взгляд, как экран кинотеатра. Вот девочка снимает с подоконника кошку, та упирается, а вот мамочка укачивает ребёнка на руках, почти подбрасывая его из стороны в сторону. В соседнем окне мужчина в майке‑алкоголичке открывает холодильник и замирает перед выбором. Рядом, через бетон стены, пожилая женщина с какой‑то невыносимой тоской глядит в черноту горизонта.

– Глянь, Анна Николаевна. Светка остановилась, рассматривая соседку в окне. Интересно, Наташка вернулась?

– Судя по её отрешённому взгляду – нет. Давай зайдём, спросим.

– Давай.

Сестры быстро поднялись на третий этаж и позвонили в дверь Ковтань Анны Николаевны. Лена не сразу узнала в ярком свете узкой прихожей ту самую женщину, которая несколько дней назад разговаривала с ними во дворе. От проницательного взгляда бывшего следователя не укрылось осунувшееся лицо и какой‑то пожелтевший, словно осенняя листва, взгляд. Ей даже показалось, что серебристая проседь волос и та стала золотистой. Беглого взгляда хватило, чтобы понять – Наташка не вернулась.

– Ну что, Анна Николаевна, внучка нашлась?

– Нет, – устало ответила женщина и стала поправлять волосы трясущимися руками.

– А что милиция?

– Не знаю. Заявление моё приняли и всё. – Лицо женщины сморщилось, как лежалое яблоко, а из‑под нависающих век выкатились немые слёзы. Они ползли вниз медленно, оставляя на щеках влажные дорожки, которые в свете прихожей золотились так же, как и седина в волосах. Глядя на эти дорожки, Лене тоже захотелось разрыдаться. Вспомнился услышанный ещё в детстве рассказ Евгения Стеблова. Актёр жаловался, что долгое время никак не мог заплакать в кадре и обратился за советом к одной старой и известной актрисе. Актриса внимательно посмотрела на молодого Стеблова и произнесла: «Легко плачется тогда, когда многое в жизни переживёшь».

– Свет, дай визитку.

Светка покопошилась в сумочке, выудила оттуда визитку и протянула Лене.

Глухой звук, уходящий в потустороннюю даль, почти сразу прервался, и в трубке прозвучало:

– Я слушаю.

– Сергей, это Лена.

В ответ – молчание и приглушённая восточная мелодия.

– Алло, вы меня слышите?

– Да. – Коротко, без эмоций, без вопросов.

– Это Лена, мы с вами только что расстались. Мы в «Детинце» познакомились.

– Лена?! – Удивлённо. – Вы? Я не думал, что вы так быстро…

– Я сама не думала, но вы сказали, что если будет нужна помощь, то…

– Что случилось? С вами всё в порядке? – радость в голосе сменилась тревогой. И эта тревога была искренней, не напускной. Это чувствовалось по интонации. Тут ошибиться она не могла.

– Со мной всё в порядке, но мне нужна ваша помощь.

– Хорошо, я сейчас подъеду.

 

Глава четвертая

 

Уединение хорошо и полезно, когда знаешь, что оно временно. Кажется, кто‑то сказал, что одиночество прекрасно тем, что в нём не надо доказывать свою индивидуальность. Лена включила компьютер и вышла в прихожую в поисках чего‑нибудь тёплого, что можно накинуть на плечи. Нашла на вешалке тёплый пуховый платок, завернулась. Всё‑таки ситцевый халатик уже не по сезону. Топить начнут в лучшем случае дней через десять. Надо купить тёплый байковый халат, как у мамы. Лена почувствовала, что скучает по дому. За всё время она позвонила родителям лишь однажды, когда приехала, сообщить, что благополучно добралась. И всё. Больше ни разу. Не потому что не хотела, как раз наоборот, хотелось и очень, но она запрещала себе, боялась, что тогда будет снова думать о той жизни, мучиться теми мыслями, от которых бежала.

Сердитое жужжание компьютера напомнило о поставленной перед собою задаче. Диссертация. Какое грозное, пугающее заумностью слово. Ей больше нравилось исследование. Исследование – это интересно, это увлекательно, это всё равно как сделать открытие, докопаться до сущности вещей. Итак, невербальное поведение и жесты. Лена открыла чистый лист и замерла над клавиатурой.

Как точно Сергей тогда определил её настроение. Со спины. Значит, всё это не пустые слова, и человек действительно легко выдаёт себя, даже не осознавая этого. Для милиционера это только подсказка, которая не может служить доказательством преступного деяния, но владеть такими знаниями не помешает. Выходит, Сергей владеет? В нём чувствуется профессионализм. Интересно, как там с расследованием по делу внучки Ковтань?

Лена почувствовала следовательский зуд и поискала глазами телефон. Вот он лежит на тумбочке. Одинокий, покинутый, замерзает в тонкой струйке холодного осеннего воздуха, просачивающегося сквозь раму окна.

Словно обидевшись на хозяйку, глухие гудки «Айфони» утонули в молчаливом отказе. Лена положила телефон на столик и досадливо уставилась на монитор. Подумала и набрала большими буквами: «ДЕЛО ОБ ИСЧЕЗНОВЕНИИ НАТАЛЬИ КОВТАНЬ».

Итак: 23 сентября Наталья Ковтань вместе со своим другом Андреем Кудряшицким отправляются в поход на озеро Ильмень на 5 дней. Прошла неделя, но ребята так и не вернулись. Первого октября по заявлению Ковтань Анны Николаевны организованы поиски её внучки. В результате розыскных мероприятий нашли место привала. Недалеко от берега – палатка с вещами, остатки кострища. В палатке, на спальном мешке обнаружены следы крови.

Это всё, что ей было известно. Наверняка уже есть результаты экспертизы крови. Лена снова глянула на телефон, и он в ответ заверещал трезвучием. От неожиданности Лена подпрыгнула на стуле, на дисплее высветилось «СЕРГЕЙ».

Не успела она поднести телефон к уху, как оттуда раздался встревоженный голос нового знакомого:

– Лена, вы звонили? Я не мог ответить сразу, был на выезде. – Сергей замялся. – У вас что‑то случилось?

– Нет, нет. Не переживайте так. Я просто хотела узнать, что там нового по нашему делу?

– Мы работаем, – уклончиво ответил Сергей.

– Есть какие‑нибудь новости?

Телефон напряжённо молчал. Не хочет говорить. Всё правильно.

– Тайна следствия?

– Лена, я не могу… Не имею права… Поймите… Это не потому, что не доверяю… Просто не положено… Пока идёт следствие…

– Ладно, я поняла, – оборвала мучения майора Рязанцева. Она и правда всё понимала, но ему показалось, что она обиделась.

– Не обижайтесь.