Неясные часы

Не люблю, когда меня подзадоривают, поэтому я вздохнула и встала на узкую каменную поверхность. Действительно, звезды показались еще ближе, однако, когда я посмотрела вниз, у меня тут же закружилась голова. Я покачнулась, но Садков успел поддержать меня, а затем помог спуститься. Ухватившись за его левую руку, я обратила внимание на перстень, надетый на безымянный палец. Чувство профессионального любопытства, как всегда, взяло вверх, и я на мгновение задержала руку психолога, чтобы рассмотреть перстень. Это была инталия на аметисте с изображением листика плюща.

– Единственное, что я оставил себе из коллекции на память, – объяснил Садков.

– Аметист в инталиях встречается не часто, – сказала я. – Первое, что мне приходит на память, это изображение императора Каракалла. Есть еще изображение Брута, хранящееся в Бостоне, и портрет императора Луция Вера. Также имеется гемма, на которой изображена дочь Тита Флавия Веспасиана – Юлия. Вот, кажется, и все. Ах, да, как же я позабыла про Артемиду с факелами, что хранится в археологическом музее Неаполя. Но ваша инталия не менее интересная, ведь плющ, как известно, символизирует бессмертие…

Едва я произнесла последнее слово, как внезапный порыв ветра ударил меня в спину, да так, что я не удержалась на ногах и уткнулась своему собеседнику в грудь.

– Простите, – пробормотала я.

– Ничего страшного, – ответил Садков. – Кажется, надвигается гроза.

И действительно, вскоре поднялся ветер, а затем стал накрапывать дождь. Мы были вынуждены вернуться к гостинице.

Перед тем как проститься, психолог вынул из кармана аптечный пузырек и протянул его мне.

– Попробуйте вот это средство. Две таблетки на ночь. Не пугайтесь, это всего лишь успокоительное. Я сам им пользуюсь, когда очень устаю и не могу заснуть.

Я бросила на него удивленный взгляд.

– Представьте, и с психологами такое случается, – улыбнулся он.

Я с опаской смотрела на пузырек, не решаясь взять его.

– Есть еще один вариант, – сухо сказал Садков. – Я могу записать вас на прием к хорошему психиатру.

– Пока обойдемся без него, – поспешно произнесла я, забирая пузырек.

Как и посоветовал Садков, я выпила две таблетки. И хоть на сей раз меня никто убивал, но в моих ушах звучала такая тяжелая, мрачная музыка, что мне казалось, что меня хоронят заживо.

Проснулась я в половине седьмого. Немного походила по комнате, затем села за стол и попыталась заняться рукописью. Несколько часов я просидела над своими последними записями, но результаты моего труда были удручающими.

После обеда я отправилась в музей. Мне нужно было забрать снимки камей, которые для меня должен был сделать музейный фотограф, но по дороге я неожиданно заблудилась.  Решив немного передохнуть от жары, я зашла в первый попавшийся магазинчик. В нем продавалась всевозможные женские украшения. Я перебирала ожерелья, цепочки, кулоны, пока мой взгляд не остановился на браслете, украшенном семью крупными гладкими бусинами. Семью камнями. Я по очереди коснулась зеленоватого нефрита, голубого агата, небесной бирюзы, розового коралла, темно‑синего лазурита, золотисто‑желтого цитрина и фиолетового аметиста. И хотя в магазинчике освещение было тусклым, камни ярко переливались. Очарованная их блеском и игрой, я не в силах была оторвать от них глаз. В памяти неожиданно всплыли строки из стихотворения Тэффи:

И проснутся семь огней, 

Заколдованных камней! 

Не раздумывая, я купила браслет, надела на руку и вышла на улицу. Солнце пекло по‑прежнему, но я решила продолжить свой путь. Однако не успела я сделать и нескольких шагов, как вдруг серебряная цепочка, на которую были нанизаны камни, порвалась, и бусины разом посыпались на землю и покатились по дорожке. Я бросилась их поднимать. Камни убегали от меня, а я торопливо спешила за ними, пытаясь поймать их. Наверное, со стороны это выглядело смешно и нелепо, но мне было не до смеха. И все же спустя некоторое время шесть камней оказались в кармане моей юбки. Не хватало только аметиста. Я не отрывала взгляда от земли, но камень никак не находился. «Аметист, свети! Свети! Озаряй мои пути!» – как заклинание, прошептала я.

Пройдя еще немного, я вдруг наткнулась на каменную лестницу, возле нижней ступеньки которой преспокойно лежал мой беглец. Обрадовавшись, я подняла его, опустила в карман, присоединив к остальным, а затем подняла глаза и увидела, что стою перед небольшим особнячком, выкрашенным в  нежно‑зеленый цвет. Мраморная доска сообщала, что в данном здании находился музей истории театра.

Я толкнула дверь и очутилась в пустом вестибюле. В нем было прохладно и пахло лаком, краской, а также сырой известью. Не прошло и двух минут, как в вестибюле показалась невысокая полная женщина, которая тут же воскликнула, увидев меня:

– А мы еще не открылись. У нас только вчера закончился ремонт.

Женщина подошла ко мне.

– Простите, а я вас раньше нигде не могла видеть? – вдруг растерянно произнесла она.

Я пожала плечами:

– Вполне возможно.

– Ваше лицо мне кажется знакомым.

Пришлось признаться в том, что я несколько раз принимала участие в телевизионных программах.

– Точно! – обрадовалась женщина. – Вы Алла Родионова, искусствовед. Я читала вашу последнюю книгу. О Серебряном веке. Написано просто и в то же время захватывающе интересно! Ну, раз так, давайте я проведу для вас небольшую экскурсию. Кстати, меня зовут Ирина Ильинична, и я директор этого музея.

Я не стала отказываться от сделанного мне предложения.

– У нас на побережье несколько театров, – рассказывала, водя меня по залам музея, Ирина Ильинична. – А сколько столичных трупп перебывало в наших краях! Даже Шаляпин пел. У нас богатая театральная история, поэтому нам есть чем похвастаться.

Похвастаться действительно было чем. Особую гордость музея составляли театральные костюмы, которым был отведен один из самых больших залов. За этим залом располагалась небольшая комнатка, где была представлена экспозиция, посвященная летнему театру. Летний театр действовал в городе много лет, пока не был закрыт в конце двадцатых годов прошлого века.

– В летнем театре преимущественно играли любительские труппы, – пояснила Ирина Ильинична. – У нас и некоторые их костюмы сохранились. Если хотите, можете подробнее ознакомиться с ними. Я видела, они вас заинтересовали.

Оставляя меня в зале, Ирина Ильинична сказала, что, после того как я закончу, то смогу найти ее внизу.