Область тьмы

– Это ваше «Неужели» порядком поднадоело. – Эстер решительно отступила на шаг назад. Мужчина ответил молчанием, как и, прежде не выходя из тени, словно тень является продолжением или он и есть ТЬМА! Кровь отхлынула от лица теперь уже перепуганной девушки, но Эстер старалась держаться стойко. – Я слегка не в себе, сейчас. Буду признательна если вы меня проводите, в более людное место. – Выпалила Эстер. «Ой дура…А‑А‑А‑А» – Внешне Эстер держалась непреклонно и почти уверенно.

– Я вас больше не пугаю? – Холодно и как‑то слишком странно спросил незнакомец. «Конечно пугаешь, да ты же просто кошмарный» – Эстер стояла на узкой и мрачной улочке в неизвестном городе, чувствуя себя напуганной и уязвленной. Наряд, который нацелен на то, чтобы привлечь внимание, теперь казался неуместным в этом мрачном окружении. Жутко и одиноко.

– Вы подозрительный, но вероятно не самый худший вариант, который можно тут встретить. Будь то маньяк убийца и так далее, выбора нет. Нужно договориться. – Эстер выпалила эту тираду, и сама округлила глаза, от того, как это звучало.

– Думаете можно со всеми договорится? – Его задумчивый голос разрезал тишину.

– Даже с дьяволом. – В тот же момент ответила Эстер.

– Провожу вас. – Темный мужской силуэт устремился вперед, как бы безмолвно указывая ориентир.

Девушка стояла, окруженная темнотой, и даже не думала идти за незнакомцем, что‑то ей подсказывало исключительную опасность этого субъекта. Она не могла сказать, что именно ее беспокоило, но чувство было сильным и неотвратимым. Эстер не могла противостоять импульсу и начала бежать в противоположном направлении, не задумываясь о том, куда идет или что ждет впереди. Эстер бежала, пока ноги не начали болеть, а грудь не запеклась от кровотока. Девушка боролась со слезами, которые напоминали о беспомощности, но она не останавливалась…

 

Глава 5

 

Пятнадцать лет назад.

Девочка увидела потрепанную книжку про эльфов, и не смогла отвести глаз. Казалось, что обложка излучала свет, невольно привлекая к себе. Она чувствовала, это не просто очередная история, а вход в мир фантазии и приключений. Девочка остановилась перед книжной полкой и протянула руки, пытаясь дотянуться до желанного. Кожа на руках промокла, стоя на цыпочках девочка упорно тянулась. Внезапно пальцы соскользнули, и глиняный посудина, которая стояла на нижней полке, упала на ковер, разбившись на тысячу крошечных осколков. На самом деле сложно поверить, в случившееся. Девочка осторожно подняла несколько осколков и попыталась их скрыть. Родители не в коем случае не должны узнать об этом!

Женщина, вышивая церковный рисунок на тканой блузке, услышала звук разбившегося глиняного горшка и подняла голову, встала из кресла, направилась в гостиную, там она увидела дочь, стоящую рядом с обломками.

– Маленькая паршивка! – Женщина склонилась над осколками, она являлась одним из тех людей, которые выглядели совершенно непохожими на свой возраст. В юности женщина вероятно была красавицей, с длинными шелковистыми волосами и яркими глазами цвета зеленой весны, высокая, стройная с пропорциональными формами, которые вызывали зависть у многих женщин. Но годы шли, и теперь внешний вид вызывал отторжение у тех, кто не знал ее историю. Седые волосы редкие неуклюжие, и несколько длинных седых волосинок выпадали из косы, которую женщина завязывала на затылке. Глаза, которые когда‑то яркие и привлекательные, теперь казались тусклыми и уставшими. На лице глубокие морщины, а под глазами темные круги, которые говорили о усталости и болезни. Она носила старомодную одежду, которая выставляла ее в еще менее привлекательном виде, платья, длинные и мешковатые, не подчеркивающие фигуру. На ногах старые, потрепанные туфли, которые уже давно требовали замены. Кожа сухая и бледная, словно краска выветрилась из нее. Казалось, что седовласая женщина давно потеряла интерес к внешнему виду, и внешность отражала эмоциональное состояние.

Обстановка смотрелась под стать. В комнате сыро и пахло мокрым сеном, на стенах висели пыльные картины, а на полу лежали старые, изношенные ковры.

Темноволосая девочка, в возрасте десяти лет, держалась за горящую от недавнего удара щеку. Женщина не пожалела сил, чтобы наказать дочь, и влепила девочке хлесткую пощечину со всей своей мощью. У девочки поразительные глаза светло‑зеленые, с темными прожилками. Седовласая женщина с ярым презрением в них, утаскивая дочь в подвал.

– Нет, мама, прошу… – Девочка извивалась и кричала, как могла, но женщина непреклонно тащила ее к темной двери на металлических, проржавших засовах.

– Ты порождение греха! – Взвыла безумная женщина. – Молись, молись до тех пор, пока не поймешь.

– Нет… – Но женщина толкнула упирающуюся девушку в спину, девочка упала и проехалась по бетонному полу коленями. Дверь гулко захлопнулась.

В подвале сыро и затхло, в воздухе стоял густой запах плесени и разложения. Глаза девочки изо всех сил пытались приспособиться к тусклому свету, просачивающемуся сквозь маленькую щель под дверью. Бетонный пол холодный и шероховатый для кожи, когда девочка скорчилась в углу, подтянув колени к груди, сердце стучало в ушах, она чувствовала жгучие слезы в глазах. Единственным звуком был слабый плеск воды вдалеке. Стены сделаны из грубо отесанного камня, а с низкого потолка густыми пучками свисала паутина. Дверь создана из тяжелого металла, со ржавыми петлями, которые стонали, когда ее захлопывали. Девочка чувствовала себя в ловушке, а мысли гонялись от страха и замешательства. Почему ее мать из раза в раз так поступала. Девочка старалась быть послушной дочерью, никогда не доставляла хлопот. Сейчас же она пленница в родном доме.

Пока девочка сидела там, мысли начали блуждать. Хотелось выломать дверь и убежать, найдя новую жизнь, где ее любят и принимают. Хотя это лишь фантазия, выхода не было! Затем навернулись слезы, горячие и горькие, девочка подумала о жизни, которой у не будет. Одно она знала точно: не нужно молиться, не нужно просить прощения, потому что это кто‑то сказал. Когда‑нибудь только ей нужно будет решать, как жить и кем быть.

Тьма сомкнулась вокруг, бархатистая, мягкая прохладная, словно успокаивая. Мрак стоял в подвале плотный и непроницаемый, словно занавес, скрывающий жуткие тайны. Вокруг только едва различимые силуэты предметов, лежащих на полу и на стенах. Девочка не могла видеть своих рук или ног, дыхание становилось ровным и спокойным, а мысли казались кристально ясными. Она уже давно не испытывала страха в темноте, наоборот, чувствовала, как становится спокойной и уверенной. Во тьме, мысли шли стройным логичным рядом из хладнокровных суждений и именно этого девочка боялась. Не тьмы, а себя во тьме, вся эта ярость и хладнокровие. Словно в те моменты это уже не она и тем не менее, получается четко осознавать истинную себя.

Глаза уставились в темноту, пытаясь разглядеть что‑то, что могло бы помочь, но все, что видно, это: тени и непонятные формы, которые казались двигающимися. Во тьме словно, время замедляется, и каждая секунда длится вечность. Девочка пыталась сосредоточиться на дыхании, но даже это было трудно сделать. Вокруг царила тишина и безмолвие. Это спасение и одновременно сумасшествие. «Я не должна здесь быть,» – думала Эстер, сжимая кулаки на коленях. «Нужно быть снаружи, на свежем воздухе, среди людей. Не хочу быть заперта в этом мрачном подвале.»